Джеймс Гриппандо - Не вижу зла

В голове у Джека застучал отбойный молоток, но пшеничное пиво было тут ни при чем.

— Там не говорится, что это за источники?

— Нет. Одно из этих анонимных интервью. Хочешь, я навещу Джонсона и попробую узнать побольше?

— Нет. Держись от этого подальше.

— Но я, в общем, не совсем понимаю, — продолжал Тео. — Линдси уже осудили. Для чего теперь прокурору идти на какие-то сделки, чтобы получить свидетельские показания Джонсона?

— Нам еще предстоят слушания по поводу определения наказания. Торрес хочет, чтобы ей воткнули иглу в руку, [17] Имеется в виду казнь путем введения смертельной дозы препарата. а я пытаюсь сохранить ей жизнь.

— Получается, что Джонсон намерен снова перевернуть все с ног на голову и заявить, что убийство совершил не ребенок?

— Не знаю. Это всего лишь газетная статья, основанная на сведениях из «анонимных источников». Кто знает, что происходит на самом деле? Это вполне может оказаться правдой, но с таким же успехом кто-то мог и солгать чересчур ретивому репортеру, преследуя какие-то собственные цели.

— В последнем случае это может быть и мужчина, и женщина.

— Да, ты прав.

— Что ты собираешься делать?

Джек принялся массировать виски в надежде унять пульсирующую боль.

— Отправлюсь прямо к своему единственному источнику. Я хочу поговорить с Линдси.

Безжизненный цвет лица Линдси полностью соответствовал холодному бежевому оттенку стен Центра содержания под стражей. Она выглядела так, как Джек себя чувствовал, хотя наверняка и не пьянствовала всю ночь напролет. Она облокотилась о стол и обхватила голову руками. Перед ней лежала газета, раскрытая на странице со злополучной статьей. Они были вдвоем в лишенной окон комнате, предназначенной для свиданий адвокатов со своими клиентами.

— Кто этот источник, о котором говорится в статье? — спросила Линдси.

— Я не знаю, — ответил Джек.

— Как, по-вашему, кто это?

— Не имею понятия. По дороге сюда я слушал кубинское радио. Они считают, что это Кастро.

— Очень смешно.

— Я не шучу.

Линдси встала и отошла подальше от стола. Она начала медленно расхаживать по комнате, по нескольку шагов в каждую сторону, поскольку помещение было очень маленьким.

— И вы полагаете, это может оказаться правдой? Вы полагаете, Джонсон хочет заключить сделку с федеральным прокурором?

— Перед тем как приехать к вам, я позвонил Гектору Торресу. Он не пожелал со мной разговаривать.

— Тогда, наверное, это правда, — заявила она, и голос ее дрогнул. — Они договариваются.

— Я бы не стал спешить с выводами.

— Вы не знаете Дамонта. В глубине души он упрямец, способный добиться своего.

— Упрямец он или нет, но ему предстоит пройти долгий путь, прежде чем он сумеет завоевать доверие федерального прокурора.

— Торрес — просто мешок дерьма. Ему плевать на то, что Джонсон — скользкая личность, лишь бы он полз в нужном направлении.

— Мне об этом ничего не известно, — сказал Джек. — Если Джонсон может оказаться полезным обвинению, он должен заявить, что это вы застрелили своего мужа. Проблема заключается в том, что он уже показал под присягой, что в то утро был у вас дома и что ваш сын признался в совершении преступления. Так что эти два варианта трудно совместить.

Она перестала расхаживать по комнате и взглянула Джеку в лицо.

— Они прекрасно согласуются друг с другом.

Под ее взглядом Джек растерялся.

— Что вы хотите сказать?

— Брайан признался в совершении преступления, потому что…

— Почему?

— Потому что он думал, будто покрывает меня.

У Джека учащенно забилось сердце.

— В самом деле?

Она глубоко вздохнула и отвернулась.

— Линдси, Брайан действительно покрывал свою мать? — прямо спросил Джек.

Она по-прежнему не отвечала и избегала смотреть на него.

Джек повысил голос.

— На этот раз мне нужна вся правда, черт бы вас побрал. Довольно лжи. Вы говорите мне правду и, может быть, я сумею договориться с Торресом. Если вы будете продолжать лгать, я могу гарантировать, что вы умрете от летальной инъекции.

Она повернулась к нему лицом, в глазах ее стояли слезы.

— Брайан не убивал Оскара. Но и я тоже этого не делала.

— Тогда что случилось на самом деле?

Она снова вздохнула, пытаясь взять себя в руки.

— Большая часть того, что вы услышали об Оскаре, — правда. Он был ужасным человеком, мерзко вел себя со мной, с Брайаном. Мы часто ссорились, и от этого больше всего страдал Брайан. Эта история с наушниками и то, как Брайан лишился слуха, — чистая правда.