Марек Краевский - Голова Минотавра

— Это резиденция барона Бернхарда фон Кригерна, — тихо сообщил он. — Вот уже неделю семейство Кригерн пребывает на своей вилле "Вилла Клементина" в Шрайберхау, здесь же роль хозяина исполняю я. Мне не хотелось бы оскорблять герра капитана, но, чтобы войти сюда в отсутствии барона и баронессы, необходимо иметь ранг повыше.

— Вы только поглядите, Похлер, — обратился Мок к своему товарищу, — как он красиво высказывается. Истинный ритор!

Сам капитан чувствовал пустоту в голове. Как правило, в подобного рода ситуациях он реагировал яростно и решительно: пугал кого-нибудь, шантажировал или бил. Только здесь он не мог применить ни одного из этих средств. Ему нечем было пугать или шантажировать, а результат возможной драки был бы заранее решен в пользу подстриженного словно рекрут амбала. Он мог лишь сплюнуть на землю. Мок терпеть не мог быть неприготовленным к беседе.

— Тогда я входить не стану, — ответил он. — Тут поговорим. Опять же, я пришел не к барону с супругой, а к вам. Так что, не откроете ли вы мне, герр…

— А этот тут — он тоже полицейский? — Камердинер презрительно глянул на серую шинель Похлера. — Его я тоже должен впустить?

— Да. — Мок не знал, зачем он так сказал. — Это полицейский, вахмистр Похлер, мой сотрудник.

— А я — Бруно Горсегнер, и мне весьма неприятно, — ответил цербер, после чего сделал такое движение рукой, словно отгонял муху от лица, — ер, в соответствии с распоряжением герра барона фон Кригерна, никто кроме слуг, семейства и уполномоченных лиц на территории резиденции не имеет права пребывать. А вы, герр капитан, вместе с вахмистром, — слегка усмехнулся он, — не принадлежите к какой-либо из перечисленных выше категорий. Ведь вы же не являетесь ни полицейским, ни прокурором, ни даже судебным исполнителем, а только лишь офицер абвера. Если бы я вас впустил, то точно так же мог бы сделать доступным территорию резиденции, к примеру, офицеру квартирмейстерской службы. Но я человек хорошо воспитанный, потому спрошу еще раз: могу ли я чем-нибудь помочь герру капитану в ситуации, когда нас разделяет ограда?

Впервые с момента, когда Мок впервые узнал оберсекретаря Сойфферта, он пожалел, что с ним нет гестаповца. В отношении него этот разговорчивый прислужник был бы послушным, как и собаки. И тут он вспомнил, где мог видать подобных псов. Именно такие рвали крыс на манеже возле трассы конных скачек, а сам он, вместе с другими мужчинами, делал ставки на то, какой пес загрызет больше крыс. Мок тут же отбросил все эти кровавые воспоминания.

— Вы можете мне помочь, герр Горсегнер, — сказал он. — И даже через ограду. Видели ли вы когда-нибудь присутствующего здесь вахмистра Похлера?

— Нет, никогда не видел, — быстро ответил камердинер.

— Неправда! — воскликнул Похлер. — Ты же платил мне за поездку той женщины, которую я привозил сюда вечером!

— Я вас никогда не видал, — ответил на это Горсегнер. — И прошу не обращаться ко мне на "ты". Позавчера я был здесь, и меня никто не беспокоил, никто не звонил в калитку. И никакому извозчику я не платил.

— Герр Госегнер, — рявкнул Мок, — вы утверждаете, что мой человек лжет?

— Герр капитан, я ничего не утверждаю, — весело рассмеялся слуга, — а всего лишь подтверждаю. Я не видел ни этого господина, ни какой-либо женщины, которую, якобы, он должен был сюда привезти. Ни в четверг, ни ранее, ни позже… — Он похлопал себя по плечам. — Прошу прощения, но делается холодно, я же не столь тепло одет, как господа… У герра капитана есть еще какие-нибудь вопросы? С охотой на них отвечу.

— Нет. — Мок бешеным взглядом измерил съежившегося от страха Похлера. — Благодарю вас, герр Горсегнер. Спокойной ночи.

— И вам спокойной ночи, — ответил камердинер и поспешил в сторону дома.

Собаки без хозяина развылись и разлаялись, когда Мок отошел от ограды быстрым шагом, таща Похлера за воротник. Когда они подошли к "адлеру", капитан, словно дискобол, закрутил своей жертвой, так что тот рухнул на капот автомобиля.

— Так ты мне объяснишь, Похлер? — Мок снял котелок и вытер пот со лба. Кто тут врем: ты или он? Ты объяснишь это мне, или в гестапо поедем?

Перепуганный возчик снял шапку и пригладил волосы. Он наклонил голову. В его глазах была заметна мольба. Свою шапку он мял в руках. Этим он напомнил Моку его собственного отца, бедного сапожника из Вальденбурга, которого как-то вызвали к директору гимназии. Директор визжал и угрожал Виллибальду Моку, поскольку сын того, присутствующий здесь же гимназист Эберхард, оказался позором столь замечательного учебного заведения, поскольку, вместе с двумя другими учениками, тайная полиция заловила его в публичном доме.