Зарубежный детектив 1977

И бороться с «литературой» нужно прежде всего литературой.

Детектив становится все более социально активным. Ему тесно в рамках просто увеселительного чтения. Он анализирует. Анализирует причины пре­ступности, выясняет, что порождает преступность.

Так, в романе польского писателя Крпстпна Земского «Золотые щупальпы», представленном в этом сборнике, не только рассказывается о том, как в итоге различнейших перипетий удалось обезвредить шайку валютчиков и шпион­скую сеть, но и о том. как люди опустились до совершения таких тяжких пре­ступлений, как валютные махинации и шпионаж. Многослойностью практиче­ских деталей особенно и привлекают «Золотые щупальпы»: за приключенчески- увлекательным ведением дела четко просматривается предостережение, смысл которого содержит в себе само название, — вот что притягивает и опутывает нестойкие души. Можно лишь посожалеть, что многослойность расследования вынудила дать серию развязок по всем линиям лишь лапидарно; но ведь иначе потребовалось бы, пожалуй, вдвое нарастить текст... Да, поднятый сюжет ока­зался по-жизненному разветвленным, а сам по себе он редкостный по богат­ству линий и пересечений.

На Западе сейчас все большую популярность приобретает так называемая «жесткая школа», для которой характерна шумная критичность. В романе американца Джефри Хадсона один из героев, адвокат Уилсон, говорит о дис­кредитации: «Нас вынуждает к этому сама сущность закона». Он предлагает и обвинению и защите определенные шаблоны, определенные тактические приемы в рамках существующих законодательных актов. К несчастью и для обвинения и для защиты эти методы оборачиваются дискредитацией тяжу­щихся сторон. Обвинение будет пытаться опорочить доктора Ли со всей беспо­щадностью, на какую только оно способно. Мы же, защита, со своей стороны, будем пытаться опорочить покойницу, миссис Рендал и Питера Рендала». Таким образом, вскрываются не только пороки общества, порождающего преступность, но и порочность буржуазного судопроизводства. Чтобы оправ­дать невиновного, приходится, того гляди, идти на провокацию, на заведомо аморальные приемы.

Роман «Экстренный случай», несмотря на его классическую детективную форму, мояшо было бы отнести к новому течению в западной литературе — «производственному натурализму». Нашему читателю это течение знакомо, скажем, по таким работам Артура Хейли, как «Аэропорт» и «Отель», в кото­рых многим привиделся образцовый реализм, апогей производственной темы. Читателю, однако, с первых страниц становится ясно, что литература «произ­водственного натурализма» переигрывает подробностями, переигрывает авто­матической описательностью, неустанной инвентаризацией орудий производ­ства, а люди также описываются в педантичной манере наравне с неодушев­ленными предметами.

Последнее не^ относится впрямую к «Экстренному случаю», но отменное зна­ние медицинской практики и нового литературного течения явственно привело автора к расширению объема сочинения за счет научно-популярных (и даже не очень популярных) пассажей.

В этом сборнике представилась возможность дать сокращенный перевод ро­мана: вся сюжетная ткань классического детектива притом осталась, как и остался медико-производственный окрас (и такая особенность, как обрисовка студенческого быта), и не нарушилась общая структура разнообразных и лю­бопытных характеров, а также основной мотив произведения — в обществе, где законность согревает отцовской теплотой одних и является суровым' отчимом для других, справедливость зачастую завоевывается несправедливо­стью.

Острое социально-политическое обвинение, реалистическое с примесью иронии отношение к таким персонажам — сыщикам-полицейским, которые пользуются некоторой симпатией у читательской аудитории, характерны для шведских авторов детектива «Полиция, полиция, картофельпо пюре!».

Пер Вале и Май Шевалл убедительно показали в своей повести, что суть ограниченности возможностей героев не в интеллектуальном уровне, а в бес­силии одолеть антиобщественное явление, захватившее власть и поработившее все и вся. Лейтмотив произведения: подлинно социально опасное преступление раскрыть и наказать не дозволяется... Один из героев повести Кольберг так отзывается о великосветском районе, где живут одни богачи: «Лидинге с его лощеным видом тоже кладет свою гирю на весы растущей преступности. Толь­ко живут здесь люди богатые, и они могут скрыть свои делишки за чистень­ким фасадом».