Наталья Александрова - Кинжал всевластия

В данный момент глаза его были подернуты мутной пеленой смерти, а неестественная поза хозяина квартиры говорила о давно наступившем трупном окоченении.

– Вызовите Павла Петровича! – коротко распорядилась Александра Павловна и немедленно приступила к планомерному осмотру бывшей дворницкой.

Вся эта нацистская символика ее не интересовала. В ней присутствовала дешевая театральность, выросшая из несомненного комплекса неполноценности. Этот Сухоногов, несомненно, комплексовал из-за своей непривлекательной внешности и играл в этакого супермена, белокурую бестию, чтобы загнать поглубже многочисленные комплексы.

Правда, вскоре один из ее молодых помощников обнаружил тайник, где Штандартен прятал оружие. Это, конечно, было серьезно, и Ленская сегодня же сообщит о находке коллегам из смежного управления, занимающимся незаконным оборотом оружия. Но сейчас она искала что-то другое, что-то, что не вписывалось бы в развернувшуюся перед ней картину…

Распахнулась дверь, и в комнату вошел Павел Петрович Трошин, судебно-медицинский эксперт.

– Где у нас пациент? – проговорил он, ни к кому не обращаясь. – Вот у нас пациент!

Он подошел к Штандартену, поднял веки, заглянул в мертвые глаза, поцокал языком. Осмотрел ногти, просвистел несколько тактов из оперетты «Веселая вдова» и повернулся к Ленской:

– А чего меня вызвали-то? Случай самый обыкновенный, банальный передоз! Не вижу состава преступления, вижу только обычную глупость. Вколол мальчик больше обычной порции и улетел за горизонт на крыльях мечты!

– Героин? – сухо осведомилась Ленская и подошла к трупу.

Она не одобряла такого легкомысленного отношения к смерти, даже если умерший не вызывал у нее никакой симпатии. Впрочем, эксперта можно было понять – он ежедневно сталкивался с костлявой, и у него сложились с ней почти родственные отношения.

До сих пор Александра Павловна не прикасалась к покойнику, чтобы предоставить Павлу Петровичу первоначальную картину преступления в неискаженном виде, и теперь она фактически впервые его внимательно осмотрела.

– Героин, – подтвердил эксперт, показав на характерный налет вокруг рта. – Сейчас посмотрим, что у нас с венами… – Он закатал рукава черного кителя и удивленно округлил рот: – Вот это интересно!

Вены у покойника были чистые, как у выпускницы католического лицея. Только слева виднелся след свежего укола.

– Да, выходит, до рокового укола пациент героином не баловался! – констатировал эксперт, расправляя рукав. – Хотя, конечно, ангелом он не был. Вот, Александра Павловна, видите характерное покраснение крыльев носа?

– Кокаин? – проговорила Ленская полуутвердительно.

– Совершенно верно! – кивнул Павел Петрович. – Покойник баловался кокаином. Недешевое, надо сказать, удовольствие. И немногим менее опасное, чем героин.

– А вот это что такое? – Ленская показала багровые полосы на запястьях.

– Его связали, – ответил Павел Петрович. Впрочем, Ленская и сама это прекрасно поняла, вопрос ее был чисто риторическим.

– Так что, выходит, все же имеется здесь состав преступления, – проговорила Александра Павловна, переглянувшись с экспертом. – Теперь хорошо бы найти какие-нибудь следы преступника!..

– Это уже не по моей части! – Павел Петрович развел руками. – Когда проведу вскрытие пациента, может быть, еще что-то вам расскажу, но и то не уверен. Картина в целом и сейчас ясная.

– Ладно, вы свободны! – И Ленская, мгновенно забыв про эксперта, продолжила свои поиски.

Она и сама не знала, что, собственно, ищет, и больше рассчитывала не на логику, а на интуицию.

Занимаясь своим непосредственным делом, Александра Павловна мысленно прокручивала в голове возможную картину преступления и перебирала его мотивы.

Судя по следам на запястьях убитого, его привязали к креслу и, прежде чем убить, наверняка допрашивали. Впрочем, следов пыток на теле вроде бы не видно.

Чего от него хотел убийца?

Покойный Сухоногов был личностью, несомненно, антиобщественной, более того – криминальной.

Употреблял кокаин – а это требует больших денег. Может быть, задолжал наркодилеру, вот тот и решил с ним разобраться.

Хотя обычно неаккуратных должников не убивают, это экономически нецелесообразно, проще говоря – невыгодно.

С другой стороны, дилер мог просто ошибиться, не рассчитать дозу…

Хотя возможны и другие мотивы.

Вся эта нацистская чушь – вокруг нее тоже крутятся криминальные элементы, разные бритоголовые головорезы… может быть, Сухоногов с ними что-то не поделил?