Эдгар Берроуз - Происшествие в Окдейле

— Вы меня не знаете, — проговорил Бридж. — Мы с другом случайно оказались рядом, когда вы выпали из машины, — будучи человеком тонкой душевной организации, хотя, глядя на его лохмотья, не всякий догадался бы об этом, Бридж предпочел не смущать девушку детальным рассказом о произошедшем, предоставив ей самой домыслить остальное так, как ей было спокойнее, — и мы принесли вас сюда, чтобы укрыть от ненастья.

Девушка немного помолчала.

— Куда «сюда»? — переспросила она. — Машина неслась так быстро и было так темно, что я не представляю, где мы, хотя помню, что мы свернули с шоссе.

— Мы в старом доме Сквиббов, — ответил мужчина. Он заметил, что одной рукой девушка осторожно ощупывает голову и лицо, поэтому следующий вопрос не удивил его.

— Я очень пострадала? — спросила она. — Я умру?

Ее голос дрожал, как у испуганного и удивленного ребенка. Бридж услышал, что мальчик за спиной непроизвольно подался вперед, и увидел, что он тоже опустился на колени рядом с кроватью.

— Вы не пострадали, — произнес Оскалузский Вор. — Бридж не нашел ран, должно быть, стрелявший промахнулся.

— Он держал меня над дорогой, когда нажал курок, — дрожь прошла по телу девушки при этом воспоминании. — Выбросил меня во время выстрела. Мне кажется, что он не думал, что промахнется с такого расстояния, — она опять замолчала, сидя очень прямо. Бридж скорее почувствовал, чем разглядел в темноте, что она застыла, словно перед ее глазами проходили, возможно, ужасные сцены, не видимые ни ему, ни Вору.

Вдруг девушка развернулась и упала на кровать, прижавшись к ней лицом.

— Боже мой! — стонала она. — Отец! Отец! Это же убьет тебя, никто не поверит, все подумают, что я плохая. Но я этого не делала! Не делала! Я просто дурочка, но я никогда не была плохой, и — и — и я не виновата в том, что случилось сегодня ночью.

Бридж и мальчик понимали, что говорит она не с ними, а с отцом, чье сердце будет разбито с рассветом, и пытается убедить его, что его дочурка никому не желала зла.

Она вновь села, но голос уже не дрожал.

— Возможно, я умру, — сказала она. — Хочу умереть. Не понимаю, как теперь мне жить. Но если я правда умру, необходимо, чтобы отец узнал, что я ни в чем не виновата и они пытались убить меня, потому что я не собиралась молчать. Его убил тот, маленький. Они называли его Джимми и Оскалузским Вором. А того, что побольше, звали Терри. После убийства, я пыталась выпрыгнуть. Я сидела впереди с Терри. Но они втащили меня обратно, а потом, потом Оскалузский Вор пытался убить и меня и выбросил из машины.

Бридж услышал, как мальчик сглотнул. Девушка продолжала:

— Завтра вы узнаете об убийстве — все узнают; и меня будут искать; и найдутся люди, видевшие меня с ними в автомобиле, ведь обязательно кто-то меня видел. Я этого не перенесу! Хочу умереть. Умру! Я из хорошей семьи. Мой папа солидный человек. Я не могу вернуться, не могу быть опозоренной и чувствовать, как он страдает, а он будет страдать, ведь я все, что у него есть, — его единственный ребенок. Я не назову вам своего имени — вы все равно его скоро узнаете, но, пожалуйста, найдите способ сообщить моему отцу то, что я вам рассказала. Клянусь, что не соврала! Памятью моей покойной мамы клянусь!

Бридж положил руку на плечо девушки.

— Если вы говорите правду, — сказал он, — на вашей совести только глупая выходка в компании незнакомых мужчин. Не думать о смерти — вот ваш долг перед семьей. Если вы лишите себя жизни, это будет расценено как молчаливое признание вины и только удвоит скорбь и бесчестье, которые выпадут на долю вашего отца, когда все всплывет, а оно безусловно всплывет, если было совершено убийство. Единственное средство расплатиться за ошибку — вернуться и встретить последствия рядом с ним; не оставляйте его, это трусость.

Девушка не ответила, но то, что слова Бриджа заставили ее глубоко задуматься, не подлежало сомнению. Какое-то время все молчали, погруженные в свои мысли, но тишина была прервана шагами на первом этаже: сначала под несколькими парами ног заскрипели полы, потом раздался возглас, сопровождаемый ругательством, — слова беспрепятственно проникали через дырявый пол комнаты.

— Глянь на жмурика, — Оскалузский Вор сразу узнал говорок Супчика.

— Видать, Вор его порешил, — откликнулся другой голос.

Это несомненно остроумное замечание вызвало смех.

— Паренек, наверно, добычу показал, а тот от сердечного приступа и окочурился, — предположил кто-то.

Мужчины еще смеялись, когда из подвала раздался душераздирающий скрежет цепи. На первом этажа воцарилась тишина, прерванная удивленным: «Чо за ерундовина?» Двое бродяг прошли к лестнице и начали подниматься. Таинственный лязг тоже подвинулся ближе к выходу на первый этаж. Девушка на кровати обратилась к Бриджу.