Рауль Мир-Хайдаров - За все наличными

— Ну, тогда мы спускаемся, ждем вас. Только побыстрее, у нас уже есть очередной вызов, ограбление магазина на соседней улице...

— Да я мигом, не голым же мне бежать. Подождите пять — семь минут. Я же сказал, отблагодарю, хорошо отблагодарю...

Услышав нарочито громкие шаги в ночном холле, Шкабара мрачно улыбнулся и кинулся к оружию и экипировке, которые всегда были под рукой. Единственно возможный вариант спасения в такой ситуации у него уже созрел. Ему ничего не стоило покинуть квартиру через окно, третий этаж — не тринадцатый, моток альпинистской веревки тоже всегда лежал рядом с оружием, но он сразу отмел этот план. Его приехали брать серьезные люди, с такой же спецназовской выучкой, как и у него, там лохов не бывает, это не менты, не та служба. Сейчас во дворе, глядя на его засветившиеся окна, гуляет самый счастливый человек, участвующий в сегодняшней операции, ему повезло, он обязательно останется жив, потому что страхует окна, и если надо — не промахнется. Впрочем, в него, двухметрового, и при желании промахнуться трудно, а в спецназе орлы иногда на спор стреляют, куда надо: в левый глаз или в правый, и, как правило, не проигрывают пари.

Шкабара уважал и себя, и, как ни странно, своих бывших коллег и сейчас надеялся только на удачу, на единственное преимущество: право первого выстрела, право принимать решение все же за ним, и на первом этапе он начисто переиграл их. Они ведь не догадываются, что он уже видел их почти всех и знает, зачем они приехали.

В какие-то рекордные секунды, которые бы обрадовали старшину-служаку, он облачился в точно такую же форму, что и нападавшие, не забыв и про бронежилет, и про каску. Все это входило в его план — прорваться неожиданно, дерзко сквозь строй атакующих. Если удастся вырваться из квартиры в дыму и пламени, в грохоте и пальбе — на мгновение его могут выпустить из виду, принять за своего из-за униформы. То же самое может случиться и на улице, если ему повезет до нее добраться. А окажись он во дворе, с машиной проблем не будет, взять хоть тот же самый "мерседес" Гнездича. Да и свой "вольво" тоже стоял за углом, на улице, а в машине, в тайнике, всегда припрятан комплект документов и пачка денег — жизнь джентльмена удачи многому учит, особенно страховка на всякий случай. Времени, что он выторговал у спецназовцев, хватало с лихвой. В минуты, когда нависала угроза над жизнью, он, Скорпион по гороскопу, мобилизовывался куда эффективнее, чем в спокойной обстановке. Опасность была его стихией, и он знал, как распорядиться отпущенными ему пятью — семью минутами... Дальше он уже не мог контролировать положение и полагался лишь на госпожу Удачу, самую почитаемую богиню преступного мира.

В просторные карманы камуфляжной формы Шкабара рассовал три гранаты-лимонки, зацепил за пуговицу куртки укороченный пистолет-автомат, а в руки взял тяжелый армейский ручной пулемет, для которого широко разрекламированная стальная израильская дверь нипочем. Теперь он был готов к прорыву и чувствовал, что уложился в жестокий лимит времени.

Вернувшись к двери, он еще раз глянул в телеэкран наружного наблюдения. Спецназовцы, находившиеся прежде на лестнице за лифтом, теперь сгрудились на площадке перед его дверью и собирались, видимо, рассредоточиться вдоль стен, чтобы при первом скрежете замков приготовиться захватить его врасплох. Такой удачи или беспечности со стороны нападавших он не ожидал. Прохаживаться в зоне возможного обстрела? Так бы он своих никогда не подставил.

Шкабара догадывался, как будут развиваться события в ближайшие секунды... Как только он даст очередь, вторую, коли успеет, и третью, в то же мгновение, почти одновременно, ему подорвут дверь, которая скорее всего, снося все на пути, влетит в зал — знал, потому что они прошли одну и ту же школу диверсионной подготовки, и тут изобрести что-нибудь новенькое трудно, тем более что лазерными резаками спецслужбы пока располагали слабовато. А в пролом, когда направленная взрывная волна очистит им путь в квартиру, ворвутся, стреляя на ходу, с дикими воплями и многоэтажным матом, спецназовцы — все это он видел и слышал словно на телеэкране. Поэтому, прежде чем сделать длинную пулеметную очередь, он отошел подальше от входной двери, чтобы через считанные секунды отбросить ненужный ручной пулемет и успеть броситься на пол, под защиту стены зала, подальше от несущего смерть дверного проема...

Как только Самурай на крыше пентхауса услышал две длинные очереди из тяжелого армейского пулемета, он тут же с горечью отметил — опять похороны. И не ошибся: пятеро сгрудившихся у лифта были скошены наповал. Тут же, по сценарию, рвануло железную дверь, и Самурай, выждав паузу, пока угасла взрывная волна, от которой разлетелись стекла окон в комнате напротив развороченного входа, дал команду на штурм логова Шкабары. Три окна квартиры главаря новокузнецкой банды выходили во двор, и все три, единственные в сонном доме, были ярко освещены, к ним и устремились с крыши пентхауса спецназовцы. Еще не рассеялся дым, когда в комнату ворвались с диким криком остервенелые люди в камуфляжной форме, — бессмысленная смерть друзей на лестничной площадке заставила их забыть об осторожности и страхе. Почти одновременно с ними появились в окнах и "альпинисты" с крыши, они первыми и увидели, видимо, слегка контуженного от сильного взрыва Шкабару. Тот уже поднялся и тянулся к лежащему рядом ручному пулемету. В невероятном броске, прямо с подоконника, один из нападающих сбил хозяина квартиры с ног, а через секунду ему уже выворачивали руки и, бессильные что-либо изменить в судьбе погибших друзей, зло, жестоко били, пинали ногами.