Саймон Керник - Обмен убийствами

– Это я вас вызвала! Только посмотрите, что этот подонок со мной сделал!

В коридор вышла толстая обрюзгшая женщина в джинсах и в белой майке, задравшейся на выпирающем животе. Лицо ее было залито кровью, текшей из большого пореза на лбу, явно от удара, и стекавшей на шею. Схватив Рэмзи за рукав, она потащила его к своему супругу, похожему на разъяренного медведя.

– Смотрите, что этот гад со мной сделал! Смотрите!

Напарница Рэмзи, констебль Фарнс, выдворила жертву в коридор подальше от ее мужа, неожиданно возникшего на пороге кухни.

– Н-ничего я не сделал. – С трудом выговаривая слова, он отрицательно мотал головой с всклокоченной гривой рыжеватых волос и непропорциональным для его тела огромным животом, типичным для любителей пива. На вид лет тридцати пяти, ростом он был под потолок, одет в джинсы и клетчатую рубашку, но босой. Нас предупредили, что он вел себя грубо, особенно в пьяном состоянии. Оказывается, полиции приходилось частенько сюда наведываться.

– Пойдем, Брайан, – сказал Рэмзи, который, очевидно, знал его. – Сейчас тебе лучше пойти с нами. – Он говорил спокойно, почти уговаривал, желая обойтись без скандала. Я тоже – ведь если он не захочет идти добровольно, мне придется вмешаться.

Однако ответ Брайана можно было предсказать заранее. – К черту! Я в порядке. Я ее не трогал. Она опять все врет. Брайан шагнул вперед, пытаясь войти в комнату, где была его супруга. Рэмзи загородил ему дорогу и поднял руку, останавливая его.

– Она сделала заявление, Брайан, и мы должны его расследовать. Ты же понимаешь, правда?

– К черту! Убирайтесь с дороги!

– Слушай, Брайан, не стоит все усложнять. Давай просто тихо и спокойно уйдем отсюда.

Внезапно Брайан кинулся вперед, и я с трудом удержал его за пояс, а Беррин обхватил его за шею. Неведомо откуда в руках у Рэмзи оказались наручники, и мы втроем приковали распоясавшегося хулигана к ручке входной двери. Подоспели еще двое патрульных, наконец вчетвером мы с трудом вытащили его из дома. Брайан ругался и орал, потом упал на спину, размахивая руками. Я схватил его за одну руку, полицейский – за другую, и Рэмзи кое-как надел на него наручники.

– Что вы делаете, сволочи! Отпустите! Ублюдки!

Я поднял голову и увидел, как спокойно эту сцену наблюдает ребенок, словно не видя ничего странного в том, что папу скручивает целая куча полицейских. Брайан покрылся потом, волосы его растрепались. Я придавил пьяницу коленом в спину, испытывая нестерпимое желание схватить его за эту грязную гриву и треснуть башкой об пол.

– Сволочи, я вас всех поубиваю! Вам конец! Понимаете? Конец, чтоб вы все провалились!

Мы подняли его на ноги, и он громко шмыгнул носом, наполнив рот мокротой.

– Ну-ка, немедленно выплюнь на землю эту гадость! – приказал ему один из копов. – Слышишь?

– Хватит, Брайан, давай тихо уйдем. – Рэмзи по-прежнему старался успокоить его.

Брайан выплюнул отвратительный сгусток мокроты, передумав метнуть ее в лицо полицейского, чтобы избежать обвинения в оскорблении, но продолжал ругаться на чем свет стоит. Мы вытащили его на тротуар, и, пока один из патрульных открывал дверцы фургона, он сделал последнюю отчаянную попытку вырваться, доказывая, что он не намерен подчиниться без сопротивления, и хотел лягнуть ногой Беррина, но тот успел увернуться. Я схватил его за воротник рубашки и оттащил назад.

– Пошел к черту, свинья! – заорал он и снова дернул босой ногой, на этот раз целясь в меня.

Я отпрянул, потом шагнул вперед и с силой прижал его другую ногу к тротуару. Брайан взвыл от боли, и на мгновение меня охватило удовлетворение.

– Вы видели, что сделал этот гад? Видели?

Я отвернулся, когда его втащили в фургон, проклиная себя за потерю самообладания. Я уже забыл, какими мерзкими и подлыми бывают эти пьяные семейные ссоры. И все-таки мне не следовало поддаваться импульсу. Как никто другой, я хорошо знал, как долго можно расплачиваться за минутную утрату самоконтроля.

– Отлично, сержант! – Беррин дружески хлопнул меня по спине.

Подъехала еще одна патрульная машина, в дом вошли еще несколько офицеров. Фургон с задержанным стоял на месте, а Рэмзи разговаривал с другими патрульными, не обращая внимания на нудный дождик, непрерывно сеявший с неба.

Я молчал в возмущении. Я считал нелепым и бестолковым что нас с Беррином направили на работу, которая не имела ничего общего с укреплением духа взаимопомощи, тогда как группа по расследованию случая Мэттьюза совершенно обескровлена. Каппер и Хансдон теперь занимались расследованием взлома дома беременной женщины, и я с огромным трудом отстоял Беррина. Нокс совершенно потерял интерес к делу, особенно после того, как никаких новых доказательств в подтверждение его версии о связи между Мэттьюзом и Айверсоном так и не появилось. Возможно, если бы публикация фотографии Айверсона в «Криминальном мире» помогла его найти, все переменилось бы, но на данный момент убийство Мэттьюза оказалось последним в списке дел, подлежащих немедленному рассмотрению.