Филип Марголин - Высшая справедливость

Управление исправительных учреждений Орегона выбрало тюрьму долины Вилламетты для заключенных-женщин, ожидающих исполнения смертного приговора. Сара Вудраф пользовалась двойной честью быть первым и единственным резидентом учреждения. Ограждение из проволочной сетки с колючей проволокой поверх окружало приземистые здания светло-желтого цвета. Вокруг тюрьмы бежала дорожка, а земля по другую сторону дорожки была полностью лишена растительности и до предела выровнена. Любой беглец был бы виден охране, пока не добрался бы до вечнозеленого леса, располагавшегося невдалеке от забора. В отдалении виднелись зеленые холмы.

Дану ждали. После регистрации и контроля детектором по определению металла охранник повел ее по тюремным коридорам в комнату бесконтактных свиданий, где она осталась ожидать наиболее знаменитого узника учреждения. Через пятнадцать минут открылась массивная металлическая дверь с другой стороны перегородки из пуленепробиваемого стекла, и вошла Сара Вудраф, одетая в мешковатый комбинезон и наручники. Несмотря на одутловатость, которую приобрело лицо в результате мучной пищи учреждения и недостатка солнечного света, бывшая женщина-полицейский в ее удручающем положении высоко держала голову. Дана с удовлетворением отметила, что узница не теряет достоинства.

Вудраф украдкой смотрела на Дану, пока охранник освобождал ее от наручников. Когда он ушел, Сара села на стул из оранжевого пластика и взяла переговорную трубку, висевшую на стене.

– Спасибо, что пришли, – сказала Дана в такую же трубку – Вы репортер, верно?

Дана кивнула.

– И пришли сюда, чтобы написать статью о моем деле?

– Да. Мы полагаем, что сможем оказать вам поддержку, проинформировав наших читателей о том, как власти лишили вас справедливого суда.

– И видимо, заработать энную сумму денег на продаже газет, – усмехнулась Сара.

– И это тоже. Даже репортерам надо есть.

– Надеюсь, вы воспользуетесь мною с пользой для себя, мисс Катлер.

Дане показалось любопытным то, что Сара не пыталась скрывать своего цинизма, несмотря на заверения Мэри Гаррет в стремлении Даны помочь узнице. То, что Вудраф не собиралась манипулировать ею, было хорошим знаком. Дана глядела прямо через стекло, сосредоточив на Вудраф все свое внимание.

– Я имею выгоду от продажи газет. Но это не значит, что мне безразлично, как с вами обошлись. Я приехала сюда за деньгами, а также потому, что с вами поступили несправедливо.

– Мэри говорила, что в прошлом вы детектив из округа Колумбия. Чем вы занимались?

– Нравы и наркотики. Сейчас же я репортер по уголовным делам. Обе работы похожи. Главное отличие в том, что я не могу использовать резиновую дубинку, чтобы заставить людей говорить.

Шутка не вызвала у Сары улыбку.

– Я хотела стать детективом, – сказала она. – Мечта рухнула в тот момент, когда меня арестовали.

Дана подалась вперед:

– Мы хотим помочь вам вернуться к нормальной жизни, и первый шаг к этому – новый суд. В вашем деле столько неясностей! Особенно в отношении спецслужб. Надеюсь, мисс Гаррет будет удовлетворена, если Верховный суд возвысит ваше дело до уровня вопроса национальной безопасности.

– Как раз здесь меня действительно прижали, – процедила Вудраф, едва сдерживая гнев. – Правительство хочет сломить нас. Раз они подняли эту фигню о государственных секретах, у меня нет шансов.

– Почему, по вашему мнению, правительство предприняло столь жесткие меры для того, чтобы скрыть правду?

Сара горько улыбнулась:

– Все просто. Можете себе представить, какой поднимется шум, если людям станет известно, что правительство занимается наркоторговлей? Кое-кто кое-где до смерти боится того, что случится, если правда о «Чайна си» вырвется наружу. Я уверена, что Джона убило ЦРУ, поскольку он мог доказать, что на «Чайна си» перевозился контрабандный гашиш.

– Прежде чем мы обсудим факты из вашего дела, мне хотелось бы, чтобы вы рассказали немного о своем детстве и о том, как оказались в полиции.

– Зачем вам это?

– Я пишу статью, которая, как надеюсь, поможет организовать новый суд, следовательно, мне нужно представить вас читателям в реальном свете.

– Лучше я не буду говорить о прошлом. Разве вы не можете узнать об этом у Мэри? Она заставила меня написать свою биографию на стадии вынесения судом мне приговора.

– Мне нужно услышать ее от вас. Как лично вы оцениваете свою жизнь, а не свидетель-эксперт. Наши читатели знают вас сейчас только как осужденного киллера.