Александр Аннин - Хромой пеликан

Сейчас семь вечера, в десять он должен быть в общежитии аспирантов. Второй этаж, комната двадцать два. Легко запомнить. Там Геннадий получит компьютерную распечатку решения головоломки Виктора Петровича.

И все. Этот кошмар закончится навсегда. Пойдет совсем другая жизнь.

Валентин Николаевич Мокеев тоже заприметил сына, проходившего неподалеку, и у бывшего атташе, как и у Геннадия, отнюдь не возникло желания обменяться приветствиями.

Как говорится, виделись… И еще увидятся сегодня, причем, надо думать, при весьма и весьма радостных обстоятельствах.

К лавочке быстро подошел аспирант Рябинин, осмотрелся по сторонам. Многолюдно, конечно… Однако Мокеев-старший сам назначил это место встречи, пусть пеняет на себя, если ему жизнь не дорога.

– Добрый вечер, господин Мокеев, – сухо приветствовал опального дипломата Рябинин. – Может, все-таки нам стоит где-нибудь уединиться?

Аспирант до пота в ладони сжимал ручку чемоданчика из крокодиловой кожи. Того самого чемоданчика, который передал ему странный парень по имени Геннадий.

– Добрый, добрый, – кивнул Валентин Николаевич, пристально глядя в лицо Рябинина. – Помните старую картежную поговорку? «Джентльменам верят на слово». Я вам верю. Просто поставьте дипломат на скамейку. Рядом со мной.

Рябинин пожал плечами и прислонил свою ношу к бедру Мокеева.

– Здесь ваш миллион. Весь. Копейка в копейку.

И добавил:

– Карточный долг – долг чести.

– Похвально, – Мокеев удовлетворенно похлопал по теплой коже чемоданчика. – Честно говоря, даже не ожидал от вас…

– Напрасно, – с обидой вскинул голову аспирант. – Напрасно, господин атташе. Впрочем, я рассчитываю уже сегодня у вас отыграться. Как обычно, в баре на пруду, вы как? Не против?

– Против, – Мокеев поднялся со скамьи, широко, просветленно улыбнулся. – Отныне и навсегда… Я, знаете ли, больше не играю.

Поймав удивленный взгляд Рябинина, Валентин Николаевич в каком-то порыве откровенности заговорил:

– У меня сын монах, настоятель церкви… А я, стало быть, отец монаха. Это понять надо…

Мне вон сколько лет понадобилось.

– Так вы что же?.. – еще больше изумился Рябинин.

– Не-ет, – с грустью молвил бывший атташе. – Какой из меня инок? Это ж ангельский чин… А о деньгах не жалейте. Не знаю, где вы их взяли, но истрачены они будут на благое дело. Как говорится, лучше не придумаешь.

– Догадываюсь, – вздохнул Рябинин, коротко кивнул и зашагал прочь по дорожке.

Тут только Мокеев-старший осознал, что держит в руке дипломат, как две капли воды похожий на его собственный. Да, кстати! Ведь и у Генки был такой же…

– Минуточку! – крикнул Валентин Николаевич вслед аспиранту. – Скажите, откуда вы взяли такой дипломат?

Но Рябинин уже повернул к выходу из сквера. Догонять его Валентину Николаевичу не хотелось.

На душе у бывшего атташе советского посольства в Париже и отца-основателя местного зоопарка Мокеева было покойно и радостно.

Итак, решение пришло к нему само! Пришло безо всяких усилий с его стороны, без этой чудовищной для новичка дозы омнопона. Можно было и не разбивать вдребезги стеклянный шкаф с наркотическими препаратами, не подставляться под увольнение из клиники, не мучиться в нерешительности над шприцем, наполненным прозрачной жидкостью…

Вот оно, решение, лежит рядом с ним в виде прелестной, испорченной девушки, подруги и, надо полагать, наперсницы магната по имени Виктор Петрович.

Решение в обнаженном виде. Голое, так сказать.

Алексей посмотрел на часы. Семь вечера.

– Ну, милая, тебе пора, – он коснулся плеча Ирины.

И внезапно ощутил нарастающий прилив беспокойства. «Тревоги, страхи, психозы – все это результат действия омнопона», – вспомнил Алексей строки из своей диссертации.

Что-то слишком уж быстро у него наступила обратная реакция на препарат. Эйфория сменилась тоской и озлоблением…

– Как пора? – сладко потянулась под одеялом Ирина. – Еще так рано…

– В самый раз.

Алексей выскользнул из постели, запрыгал на одной ноге, напяливая джинсы. Его охватывала странная внутренняя лихорадка.

– Что ты имеешь в виду? – Ирина приподнялась на локте, смотрела с обидой.

– Только давай, знаешь ли, без этих… – путано выкрикнул Алексей. – Не я к тебе пришел, а ты ко мне.

– Ничего не понимаю!

– А тут и понимать нечего. Времени в обрез. Так что сейчас ты быстренько оденешься и – ноги в руки, к своему спонсору. Хозяину.