Марина Серова - Белая и пушистая

Сейчас Ангелина словно преобразилась. Из мягкотелой и слабой интеллигентки она превратилась в твердую в своих намерениях деловую женщину. Даже голос ее стал другим: Ангелина произносила фразы четко, коротко и холодно, с металлическими интонациями. Передо мной сидела мать, готовая на все ради восстановления справедливости в отношении своего ребенка, пусть даже посмертной.

– И что же, они согласились с вашими условиями? – стараясь не выказать своего удивления, осторожно спросила я.

– Согласились, – кивнула Ангелина. – И даже обещали содействовать «моему» человеку. Так что вам ни о чем не надо беспокоиться.

– А вы, оказывается, сильная женщина, Ангелина, – улыбнулась я.

– Не стану скрывать: это не совсем моя заслуга, – улыбнулась она в ответ, возвращаясь к своему привычному тону. – Мне пришлось обратиться за помощью к отцу Жанны. Правда, мне совершенно не хотелось этого делать, но когда речь идет о смерти дочери, забудешь о ложной гордости и принципах.

– А что, кстати, представляет собой отец вашей дочери? – спросила я. – И в каких вы с ним отношениях? Поверьте, Ангелина, я не из любопытства спрашиваю, – пояснила я. – Если я начну заниматься делом вашей дочери, мне нужно знать все подробности.

– Я понимаю, – сказала Стрельцова. – Я вам все расскажу, хотя мне и неприятна эта тема.

Она нахмурилась и отвела в сторону глаза. Руки ее сами нашли концы шейного платочка и принялись перебирать их.

– Поженились мы с Романом совсем молодыми, – наконец заговорила она. – На третьем курсе института. Мы вместе учились в экономическом. Вскоре родилась Жанночка, и мне пришлось оставить учебу – не хватало ни времени, ни сил. Мы тогда жили в старом домике с частичными удобствами, доставшемся мне от бабушки, было тяжело… Я надеялась, что восстановлюсь в вузе, когда Жанночка подрастет, но, увы… – она вздохнула и развела руками. – Роман как-то быстро после окончания учебы пошел в гору. Добился успеха, открыл свой бизнес… Мы выбрались из этого дома, купили хорошую квартиру… Заметьте, это все в трудные девяностые годы, когда многие начинающие бизнесмены не просто прогорали, а разорялись! Да, у него определенно был талант экономиста, он умел делать деньги буквально из ничего. В совокупности со смелостью и способностью к риску это давало отличные результаты. А я… Я сидела дома и тихо радовалась. Роман сам настаивал, чтобы я не работала, а занималась только домом и дочерью. Думаю, что я бы никогда и не сравнилась с ним в профессиональном плане, даже если бы закончила институт…

Ангелина грустно улыбнулась и вздохнула.

– Одним словом, я занималась хозяйством, Роман пропадал на работе, и все было прекрасно. Даже если случались трудности, он умел их решать. Я ни о чем не беспокоилась, все было на плечах Романа. С ним было не то что как за каменной стеной, а как за гранитной. Единственное, что омрачало нашу жизнь – по крайней мере, его жизнь, – уточнила она, – это то, что у нас не было больше детей. У меня вообще слабое здоровье, с детства больные почки, приходилось часто лечиться, ездить в санатории… Роман сам организовывал эти поездки, дважды в год клал меня в клинику, чтобы подлечиться, но врачи были категоричны: детей иметь больше нельзя. Признаться, я и не страдала из-за этого: мне вполне хватало Жанночки. Она росла такой красивой, смышленой не по годам, настоящая принцесса! А вот Роман, оказывается, хотел еще детей… Но я не думала тогда, что это так серьезно, не придавала значения. И, как оказалось, зря…

Последнюю фразу Ангелина произнесла медленно и повернулась к окну, замолчав. Я поняла, что сейчас пойдет рассказ о самой неприятной странице ее жизни.

– Одним словом, у Романа появилась любовница, – сглотнув слюну, выговорила она, не поворачиваясь. – Я долгое время ни о чем не догадывалась, мне казалось, что у нас все хорошо… Правда, через некоторое время я стала замечать кое-какие нюансы. Ну, он стал чаще задерживаться. Купил еще один сотовый телефон – сказал, специально для деловых звонков. Но, говоря по нему, выходил из комнаты. Стал больше внимания уделять своей внешности, накупил новой одежды. Хотя он и раньше придавал внешнему виду большое значение, всегда следил за собой. Словом, стандартный набор улик, – невесело усмехнулась Ангелина и продолжила: – Но главное – внутренние изменения. Он отдалился от меня, я реально ощущала это. Он был не со мной. И интимная близость между нами практически сошла на нет. Я и раньше-то не была особо горячей, к тому же часто болела, а тут уже сама была рада проявить инициативу, но Роман всегда под каким-нибудь предлогом уклонялся. Я подозревала, мучилась неизвестностью, но не решалась завести прямой разговор. Видимо, в душе я чувствовала, что он может уйти, и подсознательно боялась этого. И Роман решился сам…