Михаил Нестеров - Позывной 'Пантера'

Чудак-человек.

Приехал защищать тех, по ком давно плачет пуля. И только в подвале каменного дома на него снизошло откровение: однажды привстав на цыпочки, Йен крикнул в окошко: "Chechens bastards! Georgians assholes!"

Откровения по-английски могли закончиться для Йена казнью по-чеченски.

Андрей во время допросов стоял на своем. Он - десантник, проходил срочную в Чечне, получил две отсрочки от призыва - учась в институте, а после - по причине инвалидности матери, которая осталась у него на иждивении. Когда мать умерла, его призвали на службу. Он говорил убедительно; собственно, правоту его слов подтверждали события, разыгравшиеся на берегу Аргуна: в скоротечном бою действительно принимали участие российские десантники. И если бы он назвался пехотинцем или артиллеристом, ему пришел бы конец.

- До Чечни где проходил службу?

- В Новороссийске.

- Часть?

- 108-й Гвардейский парашютно-десантный полк. - Андрей уверенно назвал элитное подразделение ВДВ, полагая, что Асланбек откажется от проверки.

- Какие воинские части находятся рядом?

- 7-я Гвардейская воздушно-десантная дивизия.

- Авиаполки рядом были?

- ... В Таганроге.

- Какой именно?

- Гвардейский военно-транспортный авиаполк.

- Номер полка?

- Не знаю. Входит в состав 61-й армии.

- Кто командует ею?

- Не знаю.

- Круто вы там расположились: сплошь гвардейцы, летуны. Пора всех поднимать в воздух. Я проверю твои слова; и если ты обманываешь... Асланбек покачал головой, недобро прищурившись. - Теперь еще раз поговорим про тебя, про твоих родственников и знакомых. Что-то ты темнишь, парень, даже приятелям своего имени не говоришь.

Не зря Андрей не называл своего имени и вообще не откровенничал с товарищами, кто-то из них стучал Асланбеку.

Асланбек действительно через своих людей в Новороссийске, Краснодаре и Таганроге проверил показания пленника. На то, чтобы выяснить правду, ушло очень много времени. Но вот в 108-м Гвардейском парашютно-десантном полку никогда не проходил службу Андрей Викторович Тимирязев. Ни рядовых, ни сержантов, ни офицеров с такой звучной фамилией, Асланбек грешным делом подумал, что его пленник - офицер, на то натолкнула его осведомленность не может столько знать рядовой служака. Боится, конечно: офицер ВДВ не идет ни в какое сравнение с рядовым десантником. Рядовому что - он выполняет приказы, а офицер отдает их. А контрактник, считай - труп; с теми, кто добровольно идет убивать в Чечню, обычно не церемонятся.

И он вдруг понял, кто мог находиться в селении под Итум-Кале без верхней одежды: летчик, сбитый "ПЗРК", до сей поры считается пропавшим без вести. Он срывал с себя не форму десантника, а форму летчика. И первые слова Асланбека, едва он пришел к такому дерзкому, но, как ему думалось, верному выводу, были:

- Однако смелый рейд ты совершил через горы. И почти так же быстро, как на "Су-25".

Все правильно, ошибся только в одной цифре: "Су-24". Бледное лицо пленника стало белее мела. Он молчал, не в силах произнести ни слова и подтверждая тем самым догадку Асланбека.

- Какой же ты молодой, сука!

Впервые за время плена Андрея избили до беспамятства.

Уже рождались первые строки новой книги Йена Шоу, Татьяна Минзакирия вела уроки в школе, а Андрей валялся на холодном земляном полу, и его некому было поднять.

Его не казнили только по одной причине. Слухи на Кавказе распространяются, как и положено в горах, мгновенно, со скоростью эха. Едва отряд Асланбека перевалил через границу и его приветствовали радостные голоса грузинских пограничников: "Ва! Гамарджоба! Асисяй!" - чеченец уже знал, что сбитый самолет наносил бомбово-штурмовые удары по окраине Элистанжи, где погиб брат командира грозненского ОМОНа Исрапил Абдулгамидов.

Пленный солдат - пехотинец, мотострелок, десантник или гражданский человек - это деньги. А пленный летчик - это политика. И вывести такую формулу было проще простого. Просто представить себе мстительного Малика Абдулгамидова, его положение при руководителе администрации Чечни и почти безраздельную силовую власть в Грозном. Одним лишь росчерком пера Казбек Надыров, в свое время призывавший каждого чеченца убить сто пятьдесят русских, мог призвать Асланбека на легальную службу; а начальник грозненского ОМОНа росчерком пера не задумываясь завизирует кровью своего кровника любую резолюцию Казбека. Или наоборот, разницы никакой.

Или другой вариант. Совсем недавно спецназовцы ГРУ ликвидировали одного из ближайших помощников Басаева Ваху Докучаева. Он отвечал за теракты в Шалинском районе и вообще контролировал этот район. Обычно после смерти "самых одиозных и жестоких чеченских полевых командиров" политики и военные заявляли, что отряд, лишившись командира, ослабеет, точнее, ослабнут связующие звенья внутри отряда. Да, правда в таких заявлениях была. И чтобы такого не произошло, Асланбек заменит Докучаева (банда - 80 "штыков") и усилит отряд своими боевиками. В обмен на пленника Малик Абдулгамидов пойдет на этот шаг и переговорит с Басаевым, "смотрящим" за Веденским районом. Таким образом Шалинский район мог отойти к Асланбеку. Мог - потому что время не позволяло. Ждать смерти очередного полевого командира?