Михаил Нестеров - Позывной 'Пантера'

Рука Марка ушла в пыльное пространство, пальцы отпустили пистолет лишь за тем, чтобы взять его обратным хватом и произвести пару выстрелов вслепую: в плечо, ногу, в бок - куда попадет.

Он готов был спустить курок, но в это время позади раздался один выстрел, потом второй, третий. Сергей ни на миг не усомнился, что стреляет по нему Сулейман, даже определил по звуку свое любимое оружие.

"Сказал же ей, чтобы сидела и не шевелилась".

...Когда Марк высвободился из-под трупа Шарипова, увидел Лейлу. Бледную как смерть. С посиневшими губами. С "вальтером" в руке.

3

У Марковцева, впрочем, как и у Лейлы с дочерью, было максимум десять минут. Пока не приехала милиция, им нужно было убраться из квартиры. Прокуратура рядом, но там вряд ли кто-то расслышал выстрелы; да и на вызовы прокурорские работники не выезжают. Пока Лейла собирала в сумку самое необходимое, Сергей осматривал тела бандитов. И начал с Асланбека.

Ударил он его рукояткой пистолета от души, с хорошим замахом по широкой дуге. Кровь из рваной раны перестала хлестать, сейчас на пол стекал тонкий пульсирующий ручеек. Фактически Асланбек был мертв: глаза замутнены, зрачки широко открыты, ресницы не моргали, а конвульсивно сокращались, язык прикушен.

Именно эти глаза, с широко распахнутыми зрачками, казавшиеся совсем черными, принудили Марка вспомнить фото, которое он рассматривал в кабинете Николая Крепышева, и ориентировку на полевого командира Асланбека Давкаева, последователя идеологической школы Мустафы Джафаля. На снимке глаза Асланбека казались бездонными, мертвыми, как в данную минуту.

Неужели это он?

Во время отвлекающего маневра Марк, хоть и не спускал глаз с Асланбека, все же не мог держать в голове еще и ориентировку на полевого командира. И вообще встретить его так скоро и в такой обстановке казалось немыслимым.

Лоб низкий, брови широкие, щеки впалые - действительно впалые, а лицо не кажется таким широким, как на фотографии.

Марк перевернул Асланбека, задрал на нем кожаную безрукавку и высвободил из брюк рубашку. Если это действительно Давкаев, в банде которого находился Пантера, то можно вначале удовлетворенно потереть руки, а потом в досаде начать ломать пальцы. За смертью Асланбека могла последовать расправа над Пантерой. И ничего нельзя поправить. В банде Асланбека, по самым скромным подсчетам, полета человек, они под руководством Джавгара Аль-Шахри, имеющего связи, в том числе и в силовых структурах Дагестана, весь город поставят на уши. Исмаиловых придется уводить, и уводить далеко - поиски бандиты начнут именно с эксперта-криминалиста.

Сергей задрал на Асланбеке рубашку, и в глаза ему бросился длинный и широкий шрам под правой лопаткой.

"Сука!" - выругался Марковцев.

Он снова перевернул тело на спину, занес руку для хлесткой пощечины... Но приводить в чувство уже было некого: Асланбек Давкаев остекленевшими глазами смотрел в потолок.

- Эльза, - позвал Сергей девочку. - Помогай. Покойников не боишься?

- Нет.

Молодец, держится хорошо. А может, снова играет? Как сыграла, сидя с подругами на лавочке? За один день заработала две пятерки.

Марк указал на труп Шарипова:

- Вынимай все из его карманов, вплоть до мелочи, и складывай на софе.

- Кто-то ее раскладывал, - заметила наблюдательная девочка. - Вы?

- Я раскладывал. Довольна?

- У мамы надо спросить.

Марк махнул рукой. Бесполезно не то что спорить, а просто разговаривать. Ты ей слово, она тебе два.

Обыскав одежду Асланбека, Сергей принялся за Сулеймана Арсаева. Деньги, записная книжка, початая пачка "Орбита", сигареты, зажигалка, связка ключей, обойма от "беретты", розовый презерватив. "О, господи..." не сдержал вздоха Марковцев.

Сложив вещи боевиков в пакет и свернув его, сунул в задний карман джинсов.

- Готова? - спросил он у Лейлы, появившейся из спальни с дорожной сумкой. - Фотоаппарат далеко? Сними каждого, пригодится. Мужики по уши в дерьме.

- А мы? - спросила Лейла, доставая из своего рабочего чемоданчика "Зенит". Наверное, у нее на роду написано снимать покойников. Нигде от них нет спасения: ни в квартире любимого человека, ни в собственной.

- Ничего не бойся, - повторил Марковцев. - Ты теперь под крышей военной разведки.

Исмаилова фыркнула, словно кашлянула. Уходя из квартиры, она бросила последний взгляд на знакомые и незнакомые предметы. Софа сдвинута, стулья и кресла разбросаны, оконные стекла прострелены, на полу в лужах крови лежат три трупа. Вот что она оставляла там, где была счастлива и несчастлива одновременно.