Екатерина Островская - Мотылек атакующий

– Вы не поверите, – улыбнулся Иванов, – но мне эти записи подкинули. Позавчера вечером, возвращаясь домой, заглянул в почтовый ящик и обнаружил в нем конверт, на котором стояло одно только слово – «Порываев». В конверте находилось несколько дисков. Я начал смотреть, и мне жутко стало. Вчера целый день пытался выйти на прокурора города, но меня все время отсылали к каким-то мелким сошкам. А сегодня утром, стоило лишь сказать, что мой визит связан с покушением на Порываева, прокурор тут же согласился меня принять. Кто мне подбросил конверт, не знаю точно, но догадываюсь. Дело в том, что и Мышкин, и я подозревали вас. Помните, как один за другим были убиты трое из окружения Кущенко? Мы с вами знаем, что за люди они были и что сделали. Мышкин, а потом и я, решили, что киллер, прошу прощения, вы. Мы подумали, что Мария Стихарева, находясь в Германии, каким-то образом вышла на вас и сделала заказ. Но эта версия отпала сама собой. Дело в том, что нашлись свидетели, видевшие человека, который угнал мусоровоз и сбил на нем охранника клуба «Рыжая кобыла». Внешность мужчины они описать не смогли, но с уверенностью заявили, что тот был инвалидом – вместо одной руки у него, судя по всему, протез. Потом, в другом месте происшествия, соседка погибшего заявила, что видела на площадке постороннего. Внешность она опять же не смогла описать, зато сказала, что на нем были черная куртка «Бугатти» и черные кроссовки «Богатто». Словам ее можно верить, так как женщина шесть лет работала в дорогом магазине продавщицей. А еще соседка сказала, что одна рука у того постороннего была неподвижной – он ее как будто к телу прижимал. Получив необычную «бандероль» с видеозаписями, я вспомнил об этом и поспрашивал старушек, что обычно на лавочке у моего дома сидят, не входил ли в подъезд на пару минут какой-нибудь незнакомец. И они сразу вспомнили высокого молодого человека, прижимавшего к себе руку. Можно, конечно, его найти. Но смысл? Поблагодарить разве что. Вы, кстати, не представляете, кто это может быть?

Пораженная Маша молча помотала из стороны в сторону головой.

Вместе с адвокатом Маша подошла к автомобилю и осмотрела повреждения. Иванов сказал, что у него есть хороший мастер, который возьмет за ремонт недорого. Маша поблагодарила и обещала позвонить. Потом дождалась, когда мужчина сядет в свою машину и уедет, после чего обернулась к человеку, который стоял неподалеку, и махнула рукой, подзывая его.

Андрей подошел и поздоровался.

– Меня ждешь? – спросила она.

И тут же поняла всю нелепость своего вопроса – кого же еще он может здесь дожидаться?

– Если бы тебя не выпустили, пришлось бы мне с боем свою лучшую ученицу освобождать.

– Спасибо за видеозаписи. А как ты их раздобыл?

– Узнал, что в доме Порываева требуется электрик, пошел и устроился. Потом отключил электричество в его квартире, явился по вызову и в темноте установил пару шпионских штучек. Когда увидел, что записалось, хотел сам его убить. Но я вряд ли бы тебе этим помог.

Они сели в машину и выехали на улицу. По центру ее колонной шли молодые люди в бушлатах и пели:

Маша тихо поехала следом, а потом обогнала марширующих.

– Откуда тут моряки?

– Здесь рядом школа мичманов, – пояснил Бармин. – Вероятно, курсанты к строевому смотру готовятся.

Маша выбрала место и припарковалась. Она не хотела разговаривать с Андреем как бы между прочим, управляя автомобилем. Снова мимо пошли стриженые ребята в бушлатах, выводя:

– Какая старая песня, – произнес Андрей, глядя на моряков, – даже не думал, что кто-то ее помнит. Мой отец напевал ее когда-то.

– Ты все знал обо мне? – спросила Маша.

Бармин покачал головой.

– Не все, конечно, но главное мне было известно…

– Главного ты как раз не знаешь, – возразила она. – Дело в том…

Маша помолчала, не решаясь признаться. Только сейчас ей стало окончательно понятно: все закончилось и все начинается сначала. Мир вокруг нее изменился. Он не стал лучше или хуже, но теперь в нем нашлось место не для ее мести, а совсем для другого чувства. Не для ее злобы, которую она столько времени носила в себе, а для нежности и любви.

– У нас будет ребенок, – прошептала она.