Джон Макдональд - Легкая нажива

Стояло лето, и город в пустыне жарился под белым факелом солнца. Пройдут месяцы, прежде чем Гидж Аллен дотронется до своего пальто.

В номере, где жил Гарри Чарм, и трех следующих заменялось плиточное покрытие полов, местами истершееся или побитое. Когда Хью Даррен покидал комнату Гарри после самого разобычного проверочного посещения, он оставил две пачки в боковом кармане тяжелой черно-красной куртки.

Когда пробивали стену в люксе Макса Хейнса, Даррену удалось спокойно и быстро положить восемь упаковок в черное пальто с меховым воротником, поделив деньги на два кармана.

После того как Хью таким путем разместил шестнадцать упаковок, их осталось шесть, пять из которых находились в его сейфе.

К удовлетворению Хью и по иронии судьбы решающая встреча с Элом Марта была назначена на понедельник, двенадцатый понедельник после убийства Бетти.

Было шесть часов. Эл приготовил две порции виски, запер дверь своего маленького кабинета и произнес:

— Ты хотел сугубо личной встречи — и ты ее имеешь, малыш. Здесь нет никаких «жуков», так что можешь не бояться, что нас подслушают. Давай, что у тебя там в голове, раз ты затеял такой спектакль.

— Ты был очень добр ко мне, Эл.

— Ты что, собираешься увольняться?

— Я... боюсь оказаться в серьезной неприятности, Эл.

— Говори, в чем дело, разберемся.

— Я себя-то не могу убедить, что умно поступаю, собираясь рассказать тебе это.

— Я тут веселился, малыш, а ты у меня отнимаешь время. Выкладывай, что там у тебя.

— Понимаешь, я хочу сделать это так, чтобы со мной не случилось, как с Бобром.

Хью показалось, что у Эла Марта на миг остановилось дыхание. Челюсть у него отвисла.

— А что ты знаешь о Бобре?

— Немного знаю и немного догадываюсь.

— Мне что, кого-нибудь позвать, чтобы вытаскивать из тебя слова?

Хью достал из бокового внутреннего кармана пиджака пачку купюр и положил ее на стол.

— Теперь ты кое-что поймешь.

Эл Марта взял в руки деньги и внезапно с силой бросил их об стол.

— О, проклятие, не-ет! Не может быть! Это у Макса протечка. Ну-ка, давай говори, Даррен.

— Я тут совсем ни при чем, Эл. Я сам пришел к тебе. Я уже некоторое время ношу в себе важную информацию и хотел бы заключить сделку.

— Дальше говори.

— Мне нужна защита. Я не хочу быть втянутым в это дело. Скажу тебе все, что знаю, а ты на основе этого сделаешь, наверное, более правильные выводы, чем я. Я хочу продолжать управление отелем, мне нужна зарплата и должность управляющего. В обмен на это я ни одной душе не расскажу того, что собираюсь рассказать тебе.

— Если рассказ стоит того, сделка состоится, Даррен.

— Думаю, что стоит. Тебе предстоит быть судьей. Так вот, за три дня до своего исчезновения Бобер пришел в мой номер в четыре утра. Он пришел с чем-то важным, но никак не мог дойти до главного. Он был хоть и взвинченный, но довольно уверен в себе. Говорил, будто понял, что мне можно доверять. Сказал, что попал в историю. Что связано это с кассовой комнатой. Я сказал ему, что казино — не по моей части. А он сказал, что поэтому ко мне и пришел. Сейчас я постараюсь рассказать все его словами. «Мы с Гарри узнали об этом случайно некоторое время назад, и двое ребят, которые вертели этим делом, вынуждены были взять нас с Гарри в долю, но мне дали меньше, чем Гарри. И я завязываю. Гарри говорит, что я не прав. А я говорю им, что или как все, или иду к Элу. Чего я хочу от тебя, это чтобы ты припрятал этот сверток в надежном месте и не открывал его. Это моя защита. Если со мной что случится, отдай это Элу, потому что это доказательство, и скажи Элу, что Макс и Гидж накалывают его. Скажи ему, чтоб он тихонько пошарил у них, и он найдет, что они взяли, в их одежде, где-нибудь в чуланах. Только надо не дать им успеть переправить это в надежное место. Скажи ему, что Гарри с ними. И еще скажи, что они уже вынесли целое состояние из кассовой комнаты».

— Он исчез... одиннадцать дней назад. Где ты был все это время?

— Думал. Я открыл пакет, там были деньги. Я бы сказал — доказательства, о которых он говорил.

— Это уж точно!

— Я не хотел влезать в такие дела. Но я не мог понять, почему Бобер не дал другим знать, что если с ним плохо обойдутся, то его человек сообщит тебе обо всем.

— Ну и почему, ты думаешь?

— Думаю, он собрался сказать, но не успел.

— Почему нет?

— Может, они прижали его до того, как он успел сказать что-нибудь. А ты же знаешь, что у него плохое сердце?

— Плохое сердце?