Евгения Михайлова: Как свежи были розы в аду

– Вы к Людке, что ли?

– Да, – сказала Валентина. – И без вас. Мы к ней в комнату пойдем.

– Сейчас, я ей постучу, она закрываться стала…

Людмила появилась на пороге в белой ночной рубашке с длинными рукавами. Глаза расширены, губы приоткрыты в немом вопросе. Ирина и Валя вошли, закрыли дверь перед Галиной Ивановной. Ирина достала фото.

– Это твой сын, Люда. Александр Майоров. Таким он был пять лет назад… Он умер. Его убил сторож при побеге из детдома. Вот такие у нас плохие новости.

Людмила как будто не слышала. Она смотрела на снимок, он дрожал в ее загорелых и натруженных руках.

– Сашенька… Вылитый папа. Повторите, пожалуйста, что с ним случилось.

– Сторож его убил, – сказала Валя. – Саша похоронен в безымянной могиле. Мы хотим его забрать. К деду…

– Кто этот сторож?

– Убийца – кто еще… Роман Антонов.

– Где он?

– Сейчас в тюрьме. По другому поводу. Скоро выйдет, наверное. Может, ко мне придет, – задумчиво произнесла Валя. – Давний знакомый.

– Людмила, – вмешалась Ирина, – мы очень устали. Просто заехали сообщить, что понадобится твоя помощь в этом деле… Я поняла, что тебя даже прав родительских не лишали… Я позвоню и скажу, что нужно, к примеру, подписать. Фото забираю.

– Нет!

– Сделаю копии – верну воспитательнице и дам тебе. Извини. Прими мои соболезнования.

Они пошли к выходу, на пороге оглянулись. Людмила лежала на кровати с застывшими, ничего не видящими глазами. Валентина подошла к ней, дотронулась до руки.

– Слушай, ты давай, держись… Звони.

…Галина Ивановна решилась войти к дочери только утром. Людмила все так же лежала на кровати, глаза открыты и не моргают.

– Ты жива? – спросила Галина

– Нет, – ответила дочь.

Слава Земцов внимательно смотрел на одутловатое лицо Марка Беленького. На этом лице он уже столько времени наблюдает одно выражение: какую-то брезгливую обиду, похоже, на жизнь и на всех людей, которые ему ее отравляют.

– Марк Григорьевич, я так и не понял: вы вели какие-то дела с Надеждой Ветлицкой? Вы все время рассказываете истории о том, как она плохо во всем разбиралась. Она пользовалась вашими услугами?

– Пользовалась. Именно. Это омерзительное существо в благородной оболочке изысканной дамы все время всеми пользовалось! Еще мой папа – тоже паскуднейший человек – говорил, что она слишком много о себе воображает, эта… сами знаете кто.

– Не знаю. Но если вы имеете в виду ее личную жизнь, то мы о другом. А ваш отец с ней работал?

– Мой папа – критик. Он писал рецензии на работы ее мужа и сестры. Она вообще – ни при чем. А лезла во все!

– Где ваш отец?

– Он живет во Франции.

– Так. Мы выяснили, что вы Надежду Ветлицкую не любили. При этом у вас был ключ от ее квартиры, вы туда приходили зачем-то, потом стали вести дела с ее племянницей. Кстати, с Валентиной сотрудничество пошло легче?

– С этой зэчкой? Ей нужны деньги, и я ее практически содержал. Какое сотрудничество, я вас умоляю.

– Так. Племянница тоже – не луч света. Вы ее содержали… По вашему мнению. По моему – вы жили за ее счет. За счет ее имени и материалов отчима.

– Ее имя… Я вас умоляю.

– Не надо меня ни о чем умолять. Семен Велехов, задержанный в вашей квартире, – кем вам приходится?

– Это мой агент.

– То есть с ним все нормально. Вы и есть «контора»? Или имеются другие сотрудники?

– Ну, вы не поймете…

– Доступно излагайте, пожалуйста.

– Временно мы сотрудничаем с разными людьми. Книги Ветлицкой издают в небольших типографиях, издатели номинальные, все делаем мы.

– Например, в каких?

– Например, в молдавской воинской части. Там одни придурки, между прочим.

– Двигаемся дальше. А тексты за Ветлицкую, музыку, иллюстрации – кто делал все это?

– Ну я ж говорю. Временные сотрудники по соглашениям.

Слава поднял глаза и увидел, что на пороге стоит тихонько Сергей Кольцов и, похоже, давно слушает.

– Прошу прощения, – широко улыбнулся он присутствующим. – Не хотел прерывать. Очень интересно. Слава, можно мне спросить у нашего… м-м-м… подозреваемого: женщины с вами сотрудничают? В вашей «конторе»?

– Не понял вопроса, – язвительно ответил Беленький. – Какое ваше дело?

– Сережа, если честно, я тоже не врубился… – заметил Слава.

– Понял, не понял, пусть ответит: женщины с ним работают?

– Конечно, – пожал плечами Беленький. – Пишут, рисуют в основном женщины.

– В квартире Ветлицких они были?

– Да. Выбирали там стишата какие-то, картинки…