Ольга Баскова: Гипнотизер для темных дел

– Садись за компьютер, дорогой, и пиши нашей деятельной парочке в Крым, – сказал Павел. – Я думаю, этот господин посещал свои владения, причем неоднократно. Мы его вычислим, и Катя нам в этом поможет.

Лариса отхлебнула чая:

– Как, интересно? Уж не спросит ли она об этом напрямик Зайцева?

Оперативник поморщился:

– Иногда ты задаешь глупые вопросы.

Получив интересные сведения о Терлецком из Приреченска, Катя тотчас проинформировала Скворцова и Коробову.

– Надо поспрашивать у детей и вожатых, – высказала она мысль. – Спонсор должен был появляться в лагерях, даже бандиты следят за развитием бизнеса. Вполне возможно, этот господин даже снизошел до общения с вожатыми или воспитанниками. Еще он наверняка беседовал с персоналом, но мы не станем рисковать, опрашивая их. Лидия Витальевна, вызывайте Таню, – распорядилась она, – а ты, Костя, пошли нашим друзьям ответное сообщение. Пусть еще покопаются в делах Смурова и поинтересуются судьбой детей, которых тот направо и налево предлагает в зарубежные семьи.

Костя приложил ладонь к воображаемому козырьку:

– Слушаюсь и повинуюсь.

Его оптимизм не вызвал воодушевления у Зориной:

– Пока мы не продвинулись ни на шаг, – констатировала она.

– Узнать насчет таинственного спонсора можно поручить Молчанову, – предложил Скворцов.

Катя замахала руками:

– Это означает его подставить, Костенька.

– Ты права. Лидия Витальевна, звоните Тане. Пусть деликатно поспрашивает у ребят, кто из взрослых интересовался их житьем-бытьем.

Коробова побежала исполнять просьбу Скворцова.

Вожатая Таня оказалась умницей. В течение дня она осторожно поговорила с завсегдатаями «Лагуны» и к вечеру принесла следующие сведения.

– К деткам часто наведывался Терлецкий, однако его все знают.

– Это не сюрприз, – промолвил Скворцов. – Что еще?

– Был и другой господин, – сказала студентка. – Высокий, черноволосый, узкоглазый. Знаком?

Все отрицательно покачали головами.

– Откуда тебе стало о нем известно? – поинтересовалась Зорина. – Надеюсь, ты была осторожна?

Таня улыбнулась:

– Мой отряд получил задание нарисовать портрет интересного и душевного, по их мнению, человека. Пара девчонок изобразила Терлецкого, который, приезжая, порой совал им деньги. Остальные – его, – она порылась в сумочке и извлекла листок бумаги. – Вот вам и портрет.

Катя взяла в руки рисунок:

– Кому-нибудь знаком этот человек?

Лидия Витальевна не оправдала ее надежд:

– Никогда его раньше не видела.

– А почему он запал в душу детям? – спросил Костя.

Таня развела руками:

– Они сказали: он разговаривал с ними так, как никто в жизни. Как именно – нам с вами не понять.

– Нет, кое-что понятно, – промолвила журналистка. – Наверняка он сам воспитанник детского дома.

– А вот это уже теплее, – обрадовался Скворцов. – Теперь можно садиться за компьютер и стучать нашим Юстасам от Алексов, прося оказать помощь в розыске данного господина. А его портретик я отправлю по факсу.

Получив новые данные от товарищей, Лариса обратилась к Прохорову:

– Петя…

– Да понял я все, – пробурчал молодой коллега, изображая недовольство, но на самом деле прекрасно понимая: найти узкоглазого предпринимателя, вкладывающего деньги в детские дома и некогда являвшегося воспитанником одного из них, большого труда не составит. Действительно, он порадовал отдел оперативностью уже через час.

– Если бы не пробки, я бы примчался раньше, – пояснил он, раскладывая на столе снимки. – Этот?

Киселев и Кулакова пристально посмотрели на фотографии. Сомнений ни у кого не осталось.

– Его узкие зенки и тонкие губы, – прокомментировал оперативник, – трудно с кем-либо перепутать. А кто это, Петюня?

– Руслан Башаев по кличке Монгол, – Прохоров постучал пальцем по физиономии преступника. – Вор и убийца, один из влиятельных криминальных авторитетов Котово, выходец из шестого детского дома в прошлом, а в недавнем настоящем – успешный предприниматель.

Лариса и Павел переглянулись:

– Почему в недавнем?

Петя усмехнулся:

– Жизнь людей такого уровня полна опасностей. Не мне вам объяснять, дорогие коллеги. Месяц назад в шикарной квартире Башаева на Ленинградской произошел пожар.

Кулакова ахнула и прикрыла рот ладонью.

– Как же мы сразу не догадались, кто это, – она повернулась к Киселеву. – Ладно, у меня память девичья, но ты-то, матерый волк!