Анна Малышева - Кто придет меня убить?

– Да все с ней в порядке, кроме ее дурного характера! И постоянно мне противоречит! Полчаса назад она требовала, чтобы ты приехал, а теперь нарочно не приходит! Наверняка ведь ждет, что ты пойдешь ее искать!

Она, видите ли, пострадала за чужие грехи! Она так считает, серьезно. Прямо взрослая дама стала. Во всем на свете разбирается.

– Куда она пошла? – спросил он, словно не услышав ее последних слов. – Где она обычно гуляет?

– Нигде.

– То есть как?

– Да так. Она почти никогда тут не гуляла. Понятия не имею, куда она пошла.

– Все, я ушел! – Он сорвал с вешалки свою куртку, крикнул уже из прихожей:

– Закрой за мной!

Она послушно закрыла, прошла в комнату дочери.

Так трудно было держаться, так трудно было не говорить ему, что она думает о том, что Алиса задержалась… Она от себя самой пыталась скрыть эти мысли. "Да нет! – уговаривала себя Анна. – Не может этого быть! Толстяк на такое не пойдет! Он ведь знает, что теперь, когда Олег мертв, ничто не помешает мне обратиться в милицию!

А номер его машины у меня записан, и я знаю, как зовут другого… Сам представился, мудак!" Она так редко ругалась, даже про себя, что это слово ее покоробило.

«Может быть, Павел прав, и я изменилась к худшему… – печально сказала она себе. – Я сама это замечаю».

Она огляделась по сторонам – в комнате был страшный беспорядок. Конечно, все эти дни ей было не до уборки, а сама Алиса никогда бы не прибралась в своей комнате. «Не приучила я ее! – упрекнула себя Анна. – Раньше надо было это делать, а теперь… Теперь мать для нее не авторитет. Я сама погубила свой прекрасный образ – мама-защитница… Слабая, резкая, влюбленная, пьяная… Какая еще? Во всяком случае, не такая, чтобы она могла меня уважать…»

Вещи дочери были разбросаны по всей комнате.

Игрушки кучей валялись в углу. Постель была не застлана. На столе стоял стакан с чаинками на дне. Учебники небрежно свалены на столе – одной пестрой кучей. Анна вздохнула, принялась наводить порядок.

Учебники перебрала, сложила стопкой, положила в рюкзак Алисы. Протерла стол от пыли. Застлала постель. Обратила внимание, что вся простыня в каком-то странном мусоре – разноцветных поролоновых кубиках, не больше пяти миллиметров каждый.

Она недоуменно посмотрела на эти кубики, отряхнула от них постель, охнула – в ладонь впилась иголка. Иголка в постели! Она страшно разозлилась на Алису. Сколько раз ей было говорено, чтобы она никогда не оставляла иголок там, где их можно не заметить! Анна ведь ей сама сшила игрушечную игольницу – ежика. Шить Алиса любила, часто мастерила мягкие игрушки, которые ей замечательно удавались.

Только вот давно она ничего не шила… И теперь иголка в таком месте!

Анна внимательно посмотрела на всю постель, вполне могла обнаружиться еще одна иголка. Ничего не нашла. Воткнула иглу в игольницу, накрыла постель покрывалом. Рассадила в углу большие мягкие игрушки. Их дарил Алисе Олег. Она никогда в них не играла. Только терпела их в своей комнате, хотя среди них были очень забавные, и все они были дорогие. Он не скупился. Анна подумала об этом со странным чувством удовлетворения. Нет, одно можно сказать, он не скупился, если хотел произвести впечатление. А как только он его производил и завоевывал любовь, дальше действовал, как ему хотелось, не слишком-то разборчиво.

Почти все вещи Алисы были грязные. Анна поднимала их с пола, осматривала, устало откладывала в сторону, чтобы потом постирать. Юбочки, джинсы, десяток маечек, два свитера, носки в огромном количестве, рваные колготки, платье, в котором Алиса особенно любила ходить, – красное, клетчатое, с широкой юбкой. Анна подумала, что, в конце концов, она ни в чем не отказывала дочери. Алису нельзя назвать несчастным, заброшенным ребенком. У нее есть все, что угодно. Даже детский магнитофон, цветастый, в форме мячика. Даже роликовые коньки, на которых девочка так и не научилась кататься. Их подарил Павел, весной.

А потом…

Звонок в дверь. «Ну вот, – сказала себе Анна. – Они уже обо всем пошептались на лестнице. Сейчас она уедет от своей подлой матери». И пошла открывать.

Но Павел был один. Стоял, странно поводя глазами, его куртка была мокрой.

– Что, там дождь? – машинально спросила Анна.

Он словно не услышал. Не входя в квартиру, спросил:

– Она не приходила?

– Нет… Ты ее не нашел?

Два вопроса упали в пустоту. Между ними была пустота, Анна внезапно это почувствовала. Как тупо было думать, что он приехал мириться Чужой человек. Чужой человек, который напрасно искал свою дочь под дождем и теперь пришел предъявить бывшей жене счет… За все.