Анна Малышева - Кто придет меня убить?

В агентстве его встретили шуточками. Стилист – дама лет тридцати, сама без грамма косметики на лице, растрепанная, обняла его и спросила, здоров ли он теперь.

– Да, я болел, – немного невпопад ответил он.

– Твоя жена звонила нам. Говорила, что болеешь, что несколько дней проведешь за городом.

– В самом деле?

"Значит, она так и не приняла всерьез мой уход, – подумал он. – Слишком была уверена в своей власти.

Как все это унизительно! Она заранее все знала. Незачем было так извиняться. Она все предвидела".

Работал он как во сне – не радовала даже красивая-понятливая модель, не радовал прекрасный день, общее дружелюбное внимание, любимая работа… Сквозь лицо модели – совсем молоденькой девушки – то и дело начинали проступать другие, слишком знакомые черты. А когда объявили небольшой перерыв, чтобы поправить косметику и переодеть девушку, и она отошла в сторону и присела на стул – совсем как Олеся расслабленно свесив руки между колен, – он чуть не завыл, поняв, что никогда уже ее не увидит.

Невозможно было так работать! В большой перерыв, когда меняли свет, интерьер, модель, он вырвался на полчаса и доехал до ближайшего пункта международных переговоров. В Москве был час дня, разница с Парижем составляла три часа, значит, там было десять утра. Возможно, она была еще дома. Он ждал, метался, но никак не соединяли. «Номер не отвечает, – ответила телефонистка. – Никого нет». "Она на съемке, – уверял себя он. – Не сходи с ума. Что она мне сказала?! Была как безумная. Убила того человека? Действительно убила или только хотела припугнуть меня?

В любом случае глупо. Нет, не то слово! Она сумасшедшая, я всегда это знал! Нельзя было связываться с нею! И зачем она это сделала?! Чтобы мы могли купить квартиру и жить вместе?! Слишком большая жертва…

Нет, не верю, я должен знать!"

Он послонялся по улице перед дверями переговорного пункта, вернулся, заказал Париж еще раз. Прежний результат. Больше ждать было нельзя, надо было возвращаться. Как ее найти?! Если она приходит поздно, если учесть разницу во времени, то звонить ей надо где-то после полуночи. Но откуда?! Из дома?! Теперь уже нельзя. Теперь надо быть тише воды ниже травы… Как унизительно! Он решил попробовать еще раз дозвониться после съемки. Но у него снова, ничего не вышло.

Стройная, но уже очень увядшая дама захлопнула дверцу серого «рено», оглядела дом и вошла в подъезд.

Она редко бывала здесь, в Клиши, потому что знала, что ее муж облюбовал эту квартиру для свиданий. Приходить сюда она считала ниже своего достоинства. Но теперь, после того как он не приехал домой, не явился в офис… Она не хотела никого беспокоить, не хотела вмешивать в дело чужих людей, поэтому поехала сама.

Она поднялась в лифте, открыла дверь своими ключами, впрочем, дверь оказалась заперта только на один замок, который захлопывался. Вошла. Везде было темно, только в спальне горел свет. Между тем время было еще далеко не вечернее. Она нерешительно постояла у порога, прикрыла дверь, зачем-то проверила свою сумочку. Потом негромко окликнула мужа по имени.

Ей никто не ответил. Тогда она прошла в спальню, заглянула туда, ожидая увидеть его спящим в обнимку с. какой-нибудь девкой… Такое уже случилось один раз.

Один раз, о котором он не знал. Он вот так же заспался, проспал все на свете, и она приехала сюда. Заглянула в спальню, бросилась вон из квартиры. А они так и не проснулись.

– Борис? – спросила она, увидев, что на этот раз он лежит один. – Борис?

И тут же поняла, что он мертв. Синюшный цвет лица, распахнутый рот, выкаченные из орбит глаза, судорожно изогнутое тело. И был он совершенно голый.

Его волосатый жирный пах выглядел как-то особенно жалко.

Она прижала к ненакрашенным губам руку в перчатке. Постояла так, борясь с криком, который рвался наружу, схватилась за косяк двери. Она даже не подошла к нему ближе, не стала проверять, дышит ли он… Все было слишком очевидно. Как только она пришла в себя, бросилась в столовую, к телефону. Набрала номер полиции. Ее соединили с нужным участком.

– Я нашла своего мужа мертвым, – сказала она. – Вы, наверное, должны приехать.

– Минуту, мадам, – ответили ей. – Что с ним? Он убит?

– Не знаю. Не знаю!

– Сейчас приедем.

Они приехали быстро, она думала, что у нее будет некоторое время, чтобы собраться с духом и ответить на все щекотливые вопросы.

В квартиру вошли четверо мужчин, все в штатском.

Один из них был доктор – она сразу поняла это, как только он в спальне приподнял голову Бориса каким-то профессиональным жестом. Трое других стояли и молча смотрели на него. Ирен не вошла в спальню, осталась в коридоре. Она медленно-медленно стягивала с руки перчатку. Стянула. Принялась за вторую. Тот из троих, что был повыше, повернулся к ней и спросил, приходится ли она женой убитому?