Анна Малышева - Зачем тебе алиби…

— Не остаются, — срывающимся шепотом ответила Анжелика.

— Что?

— Не остаются, говорю. Ровно в девять ты не мог этого сделать, потому что я только выходила из дома. А через десять минут туда вошла Ада Дмитриевна и пробыла минут пять. Игорь, ясное дело, был еще жив. Ты мог войти туда в девять часов пятнадцать минут, но тогда ты не мог бы оказаться на балконе в половине десятого. У тебя железное алиби, если твой дедуля не врет.

— Не врет, — потрясенно прошептал Саша и вдруг радостно заорал:

— Лика! Милая моя девочка! Какая же ты умница! Как здорово сообразила!

Ну, теперь все! Пусть она стучит в милиции!

Анжелика молчала. Она скосила глаза и увидела, что Лена, склонив нечесаную голову, быстро-быстро скребет ногтями щиколотки. В этом движении было что-то животное.

— Лика! — радостно кричал Саша. — ты же меня спасла! Что ты молчишь?!

— Так. — Она едва шевельнула мертвеющими губами.

— Что с тобой? — Саша осекся и уже не так радостно спросил:

— Что-то случилось?

— Да.

— Она у тебя?!

— Да.

— Я сейчас приеду! Беги! — быстро сказал он. — Жди меня у Юры! Беги!

Он все еще что-то говорил, когда Анжелика краем глаза уловила какое-то молниеносное движение.

Она выронила трубку и дико закричала, увидев рядом Лену с занесенной рукой. Ее скрюченные пальцы, похожие на птичьи когти, крепко обхватывали малахитовую подставку.

У продавцов продовольственного магазина было много тем для разговора — пожалуй, их даже могло быть и поменьше. Продавцы болтали, а качество обслуживания от этого ухудшалось. Оксана, то и дело шмыгая хорошеньким розовым носиком, перекликалась через весь зал с продавщицей за кондитерским прилавком и при этом, сама того не желая, безбожно обвешивала покупателей. Тема для разговоров была одна, но вариантов — множество.

Когда в то утро продавцы выскочили из магазина и обнаружили тело Маши на обочине тротуара, поднялся крик и визг, никто не догадался вызвать милицию. Через минуту милиция приехала сама — эту улицу патрулировали часто. Никто из продавцов не видел машину, сбившую Машу, только Дима как будто заметил, что мимо витрин пронеслась какая-то темная тень, но что это была за машина, и была ли это та самая машина — он сказать не мог. В переулке, неподалеку от места наезда, обнаружился мужчина с крысиным личиком. Он сидел за рулем своего достаточно потрепанного голубого «ВАЗа» и злобно курил, оглядывая улицу. Дима при всей своей неприязни к этому типу не был уверен, что видел именно голубой «ВАЗ» этой модели, но с мужчиной все-таки поговорили. Все продавцы надеялись, что его арестуют, но на следующий же день тот явился в магазин и сделал кое-какие закупки, свидетельствующие о том, что он ждет гостей. Оксана даже не хотела продавать ему колбасу, но в конце концов пришлось это сделать. Во-первых, мужчина с крысиным личиком был большой скандалист, и девушка могла нарваться на неприятности с заведующей магазином. А во-вторых, он действительно был не виноват. В его машине был холодный мотор, когда его обнаружили в переулке. Он не успел бы остыть за те минуты, которые прошли после наезда, а ведь машина-убийца ехала с большой скоростью. В конце концов, продавцы сошлись на том, что за рулем сидел пьяный. Искали свидетелей, но в этот ранний час мало кто стоял на балконах и выглядывал из окон. Дворник посыпал кровавые пятна песком и вымел песок метлой. И уже через сутки даже Оксана не могла бы точно указать место, где погибла ее подруга.

У Юры и его матери были, разумеется, кое-какие неприятности со следствием. Они так наврали и напутали в своих показаниях, что оставалось только руками разводить — зачем им это было нужно? Юра совершенно охрип от рыданий, рассказывая про свое знакомство с Машей двенадцать лет назад, про дикую историю, которая случилась в семье Прохоровых, из-за чего Маше пришлось уйти и выйти замуж за алкоголика. Говорил он наедине со следователем, его мать, как ни рвалась, не смогла присутствовать при даче показаний. Следователь не слишком впечатлился его рыданиями. Он в основном требовал рассказать, почему Ада Дмитриевна велела Юре соврать, что это он видел Машу?

А также — почему они с матерью скрывали факт такого давнего знакомства с этой женщиной? Юра глотал слезы, икал и растерянно говорил, что он не знает, зачем это было нужно его матери. Но он привык делать все, что скажет она, и никогда не задумывался о последствиях. В конце концов рассказал о том, о чем его вообще не спрашивали. Он признался, что в свои тридцать лет имел всего два сексуальных контакта с женщинами. Оба раза — в общежитии ВГИКа. А что он будет делать теперь, когда ему захочется встретиться с девушкой — не знает.