Анна Малышева - Зачем тебе алиби…

— Не смотри туда, — попросила Анжелика. — И не выходи из машины, когда ее увидишь. Ради меня! Я тебя прошу!

— Ну, знаешь! Такой чепухи… — Он возмущенно дернул плечом, на которое она попыталась положить руку. Анжелика покорно сняла руку и тихо, умоляюще продолжала:

— Я знаю одно — если ты попробуешь ее задержать, мне будет плохо.

— Ты так испугалась?

— Да! Я никого не убивала, это правда, но если это сделала не она, если Саша… Тогда все пропало.

Я взяла деньги из банка, я просила его что-то придумать, чтобы убрать Игоря… Это подтвердит Лена.

Это знала Наталья. Двое свидетелей против меня, и еще Саша! Провалился наш план, все провалилось, и все из-за двух баб, Игоревых любовниц! Откуда мы с Сашей знали, что у него столько женщин?!

Он выглядел таким спокойным… Я не хочу в тюрьму, нет, не хочу!

— Ты говоришь так, будто сама его убила! — испугался Женя, обнимая ее за плечи. Она дрожала и прижималась к нему, пряча лицо и всхлипывая. — Да она блефовала! Понимаешь ты, что у нее нет доказательств против тебя и твоего деверя! Одни слова! И чьи слова? Мертвеца! Он же ничего не сможет сказать следователю! Пустые слова, сама подумай!

А эта Лена? Кто она такая?

— Сумасшедшая… — прорыдала Анжелика.

— Ну, видишь! Кто будет ее слушать?

— Их будут слушать! Они с Натальей будут говорить одно и то же!

— Никто ничего не будет говорить. — Женя укачивал ее, обняв за дрожащие плечи, и целовал в макушку, как капризного ребенка, который не хочет засыпать. — Эта Наталья просто хочет все прибрать к рукам — и деньги, и тебя саму. Ты ей нужна.

— Прошу тебя, молчи, — в отчаянии попросила Анжелика. — У меня нет больше алиби. Она его может разбить. И машина… И банковский счет…

Меня снова будут подозревать… И если Сашу загребут, он меня тоже выдаст… Я так не могу. Не могу!

Я же его сообщница! Эта правда!

Он сказал, что она просто сошла с ума. Добавил, что не может в это поверить. Сказал также, что теперь сам займется этим делом и не позволит никому диктовать Лике условия. Она попросила его помолчать, и не выходить из машины, и не смотреть больше в ту сторону, где сверкали огни клуба. Крепко схватила его за руку и сказала, что умрет, если ее посадят — умрет в тот же день. Они сидели в машине целый час, но из клуба не вышла ни одна женщина, хотя бы отдаленно напоминающая Наталью.

Наконец Женя сказал, что больше так не может, оторвал от себя Анжелику, вышел из машины и хлопнул дверцей.

Наутро у Анжелики в сумочке лежало десять тысяч долларов — знак ее поражения. Банковский счет был закрыт.

Женя не сумел найти Наталью. Анжелика ждала его в машине около часа и за это время нарисовала себе столько жутких картин, что когда он появился в одиночестве, она глазам своим не поверила. Самое меньшее, что она ожидала увидеть — это Женю под конвоем милиции, и окровавленное тело блондинки на пороге клуба. «Ты ее не нашел?!» — радостно воскликнула она и потребовала, чтобы он немедленно садился за руль и вез ее прочь отсюда. Женя послушался, но как-то очень мрачно и, не переставая, твердил, что так это дело не оставит.

Натальи не оказалось ни в танцевальном зале, ни возле стойки бара — нигде, сколько он не искал.

Остался необысканным женский туалет, но ему казалось сомнительным, чтобы Наталья могла просидеть там больше часа. Оставалось только предположить, что она нашла какой-то другой выход из клуба и давным-давно его покинула. Женя цедил бесконечные ругательства, но в конце концов согласился с Анжеликой, что деньги из банка лучше забрать. Он обосновывал это так: мало ли что придет в голову этой твари (Наталье). У нее могут быть фальшивые документы на имя Анжелики, и тогда плакали их денежки (он уже говорил «наши деньги»).

Анжелика задумала совсем иное — ей хотелось бы откупиться от Натальи с помощью этих денег и попробовать договориться с ней, чтобы на этом их отношения кончились. Она боялась даже подумать, что скажет на это Саша.

«Он так хотел, чтобы я забрала из банка эти деньги, но он же совсем не рассчитывал, что они достанутся кому-то другому!..» — думала она, пересчитывая стодолларовые купюры и складывая их стопочкой на кухонном столе. Девушка была одна — Женя подремал пару часов в ее постели и укатил на работу. «Что я скажу Саше? Ничего. Он этих денег не заработал! Он не имеет на них права!» Она поймала себя на том, что говорит словами, какие слышала от Натальи, и усмехнулась — это не внушало ей отвращение, скорее производило на нее впечатление какого-то фокуса.