Николай Крамной: Похитители мудрости

— Шарфина была не цыганка, — пересел подполковник вместе со стулом ближе к столу. — Она была…

— Экстрасенс? — опередил его майор.

— Да, — кивнул Павел Семенович. — К тому же еще и астролог. Причем клиентами у нее были не случайные прохожие с улицы, а люди, ворочающие огромными деньгами или… — помедлил подполковник, — обладающие большой властью. Вот так-то, друзья!

Сергей Викторович припомнил многочисленные гороскопы, печатающиеся в солидных газетах и журналах, интервью с колдунами и недоверчиво сказал:

— Насчет людей с большими деньгами понятно. Они хотят еще больше иметь и боятся все потерять. Потому и ездят к гадалкам. А политики… Это же серьезный народ, аналитики. Как они могут верить в такую чертовщину?

— Да при чем тут чертовщина? — вспылил подполковник. — Любому политику нужна уверенность, что он принял верное решение. А Шарфина любого аналитика могла за пояс заткнуть! Если бы ее советы не помогали, люди бы не прибегали к ее услугам. И я не понимаю, почему ты боишься докладывать, что Шатров не смог определить, жива она была или нет? — с недоумением спросил подполковник. — Не он первый и, наверное, не последний. Вот, например, Николай Васильевич… Всю жизнь боялся, что его похоронят живым, — начал приводить пример Артамонов.

— Кто это — Николай Васильевич? — простодушно поинтересовался майор.

— Гоголь, — пояснил подполковник, недовольный тем, что его прервали. — Слышал про такого писателя?

«Ну, это теперь надолго, — уныло подумал Денис Николаевич, поняв, что его начальник оседлал своего любимого конька и теперь не слезет с него до тех пор, пока подробно не поделится очередным сюжетом из своих литературных курьезов. Хорошо еще, если каким-нибудь анекдотом ограничится, а то может целиком «Вечера на хуторе близ Диканьки» пересказать. Там с каждой страницы нечистая сила выглядывает». Но, к удивлению и радости Кирикова, рассказ оказался коротким.

— Да-а… — продолжил Артамонов, почесывая пальцем высоко вздернутую левую бровь. — Его тоже однажды утром обнаружили мертвым. Ну, похоронили на Даниловском кладбище. А сто лет спустя какому-то умнику пришло в голову перенести его останки в Новодевичий монастырь. Решили перенести — переносите. Так нет же: им интересно в гроб заглянуть! — обронил подполковник горький упрек в адрес неизвестных могильщиков. — Вскрыли, — помедлил он, — а Николай Васильевич лежит в гробу лицом вниз. Вот так! Человек за много лет вперед предвидел, что его ждет. А ведь его, прежде чем похоронить, наверняка врачи осматривали. Да и людей вокруг толклось! — сокрушенно качнул головой Павел Семенович. Поправив темную, седеющую прическу, продолжил: — И никто не заметил, что человека живым в гроб кладут. Я вообще не понимаю твоих страхов, — обратился Артамонов к следователю. — Ты же не врач! Пусть у Шатрова голова болит, куда труп делся. Твое дело установить, что украли и кто украл, — подчеркнул подполковник. — А Шарфина сама объявится, когда сочтет нужным, — успокоил он Друяна. — Тут только может быть такой вариант, что тебя обскачут, — задумчиво предположил подполковник Артамонов.

— Кто? — удивился Сергей Викторович.

— Ее покровители, — ответил подполковник. — Узнают, что она попала в беду, и постараются найти ее обидчиков. Возможности у них для этого есть. А когда найдут, мокрого места от них не оставят. Вот тогда тебе действительно придется туго, — предсказал Павел Семенович.

— Почему?

— Потому что ты уже начал это дело, — с досадой пояснил подполковник, удивляясь житейской наивности следователя. — Тебе его прикажут и продолжить. И если ты даже выйдешь на верный след, то защитников Шарфиной тебе схватить не удастся. Не по зубам тебе этот кусок будет! Так что советую поторопиться со своими поисками, — встал подполковник со стула.

Судмедэксперт Шатров наотрез отказался идти на доклад к прокурору города вместе с Сергеем Викторовичем.

— Зачем я к нему пойду? — удивленно спросил он Друяна. — Он меня не вызывает, и у меня к нему тоже никаких вопросов нет. А то, что труп пропал, — не моя забота. Ищи вместе с милицией, у меня и своих дел хватает.

Шатров откинулся на спинку стула и о чем-то задумался, покусывая нижнюю губу. Затем, пригладив ладонью редкие пряди светлых волос возле обширной плеши, устало сказал:

— Мне с тобой нетрудно пойти, но я там, Сергей Викторович, только лишним буду.

— Почему? Подтвердишь мой рассказ, и дело с концом.