Евгений Сухов - Ларец с опасным сюрпризом

* * *

Ровно в час ночи княгиня Раевская вышла из гостиницы «Астория». Возчик, взобравшись на козлы, не сразу узнал в женщине, одетой в черный полушубок, из-под которого спускалась длинная зимняя юбка, в мохнатой шапке, скрывающей лицо, свою прежнюю пассажирку. Теперь, лишенная прежнего модного шика, Анастасия походила на обыкновенную курсистку, каких в Петрограде было немало.

Новый облик никак не вязался с прежней пассажиркой, задиристо поднимавшей подбородок, которую он подобрал на привокзальной площади. И только интонации голоса, что могли принадлежать только настоящей аристократке, выдавали прежнюю пассажирку.

– Чего же мы сидим?

Кучер косолапо сошел с облучка и, чуток потоптавшись, распахнул перед женщиной дверцу экипажа.

– Вы того… не застудитесь. Подушки у меня там, обложитесь со всех сторон. Оно и мягче станет, – посоветовал он. – А то похолодало.

– Благодарю, – мягко произнесла княгиня, взяв одну из подушек.

– Оно и славно! – весело отозвался мужик, хлопнув дверцей.

Поскрипывая рессорами, экипаж выехал на набережную Малой Невки, отделявшей Петроградскую сторону от Каменного и Крестовского островов. Впереди показался деревянный многопролетный балочный мост, подле которого стоял сторожевой пост.

– Приехали, – объявив, остановился кучер. Подождав, покуда княгиня выйдет из экипажа, показал на балочный мост: – Вы, видать, приезжая… Это и есть Большой Петровский мост. Теперича сюда многие приходють. – Глянув на реку, закованную в лед, добавил: – Да вот и сейчас кто-то стоит.

Действительно, у самого берега, будто бы в глубоком трауре, чернели две склоненные женские фигуры.

– Вижу.

– В основном ночью приходють. Боятся, чтобы не опознали.

– Хорошо, милейший, вы вот что… обождите меня здесь немного. Я скоро подойду, – сказала княгиня и направилась к берегу.

К Анастасии неторопливым шагом с карабином за спиной двинулся высокого роста молодой солдат.

– Куда вы, барышня? – негромко поинтересовался он.

– Я бы хотела подойти к берегу.

– Не самое подходящее время выбрали, приходите днем, – слегка нахмурился солдат. – Можете поскользнуться и сгинуть. А потом ведь ночь. Не далее как вчера одна дамочка здесь утопла.

– А если я днем приду, так пропустите? – с некоторым вызовом спросила Анастасия.

Глубоко вздохнув, солдат признал:

– А днем тем более не положено. Караулы по всему берегу выставлены. Поутру сюда народ тысячами приходит. Ежели хлынут на лед все разом, так и потопнуть могут!

– Я вас прошу, – взмолилась княгиня Раевская, – мне очень надобно. Я сюда… к нему из Москвы приехала. Кто бы мог знать?

Простоватый солдат внимательно всмотрелся в лицо молодой женщины со следами неподдельного горя.

– Кто же вы ему были, барышня?

– Я его любила.

– Вот оно как, – удивился солдат сдержанной откровенности. – Только ведь его многие любили.

– Я это знаю. Он был особенным.

– Ишь ты… Только ведь о нем разное толкуют. Поди разберись, где тут правда, а где измышление. А теперь все более «святым чертом» называют.

– Плохо о нем говорят лишь те, кто его совсем не знает. Григорий Ефимович был безгрешным человеком.

– Судить не берусь, я и вправду его не знал, – сочувственно сказал солдат. – Может, он и в самом деле был святой, ежели к нему такие женщины ходят.

– Кто же у него был? – не удержалась от вопроса Анастасия, почувствовав, что ревнует Распутина даже мертвого.

– Разные женщины бывали… как замужние, так и девицы. Вот нынче госпожа Вырубова подъезжали. Сказывают, она подруга самой императрицы. А вот прошлой ночью Лохтина была с прислугой. Набрали два ведра воды из реки и укатили в экипаже. Дуняша Бекешева едва ли не кажный день приходит.

– Чего же она делает?

– Все стоит на берегу и плачет. Говорит, как же теперь без Гриши жить? А два дня назад княгиня Пелятина была, тоже все плакала. Эх, каких только дам не приходило! Всех и не упомнишь. И графини, и крестьянки, и все плакали по нему, как по родному. Это надо же, такое счастье при жизни перепало, столь баб его любило!.. – Неожиданно понизив голос, солдат продолжил: – А на следующий день после того, как Распутина порешили, вон на том месте, – показал он на фонарь, стоявший у мостовой, – карета с царским гербом стояла. Поговаривают, что в ней сама императрица приезжала посмотреть на то место, куда старца скинули.

– А дальше что?

– Карета постояла, да и укатила себе… Опять кто-то пожаловал! – кивнул солдат в сторону подъехавшего экипажа. – Карета-то с вензелями, по всему видать, кто-то из графьев.