Камилла Лэкберг - Письмо от русалки

Кристиан почувствовал, как ее крик прорывается в его тишину. Он зажал уши руками, но это не помогло. Тот же крик, каким она кричала в детстве, когда отняла у него все. Он видел, как Эрик, сидя на ней верхом, поднимал руку и бил, пытаясь прекратить этот крик. С каждым ударом голова Алисы ударялась о деревянный настил, а потом раздался хруст ломающихся костей, когда кулак Эрика в очередной раз опустился на ее лицо. Он видел Кеннета, который, белый как полотно, не сводил глаз с Эрика. От крика проснулся и Магнус. Он сел, глядя мутным взглядом на Эрика и Алису, на свои расстегнутые брюки.

Затем крик оборвался. Стало совершенно тихо. И Кристиан сбежал. Он поднялся и бросился бежать — прочь от Алисы, прочь от Бадхольмена. Он вбежал в дом, кинулся вверх по лестнице в свою комнату, упал на кровать и натянул на голову одеяло, чтобы заглушить голоса.

Постепенно мир перестал вращаться.

— Мы бросили ее там, — проговорил Кеннет, не в силах поднять глаза на Эрику. — Мы просто бросили ее.

— А что произошло потом? — спросила Эрика. В ее голосе по-прежнему не слышалось упрека, и от этого ему стало еще хуже.

— Я ужасно перетрусил. Наутро, когда я проснулся, мне поначалу показалось, что это был дурной сон, но когда я осознал, что произошло, что мы наделали… — Голос не повиновался ему. — Весь день я ожидал, что в дверь постучит полиция.

— Но этого не произошло?

— Нет. А пару дней спустя я узнал, что Лиссандеры уехали.

— А вы трое? Вы когда-нибудь обсуждали это?

— Нет, никогда. Мы даже и не договаривались — просто никогда больше не говорили об этом. Только один раз, когда Магнус немного перебрал на летнем празднике, он вдруг завел об этом речь.

— И это было в первый раз? — удивленно переспросила Эрика.

— Да. Но я знал, что он мучается. Ему труднее всех было жить со всем этим дальше. Мне удалось каким-то образом вытеснить эти воспоминания. Я сосредоточился на Лисбет и собственной жизни. Мне удалось забыть. А Эрик — ему и забывать не понадобилось. Думаю, он вообще не очень переживал по этому поводу.

— И тем не менее все эти годы вы продолжали дружить.

— Честно говоря, я сам этого до конца не понимаю. Но мы… мы все это заслужили. — Он пошевелил своими забинтованными руками. — Я заслужил более сурового наказания, а вот Лисбет — нет. Она была невиновна. Самое ужасное, что она все узнала перед смертью. Это было последнее, что слышала Лисбет, — что я не тот, за кого себя выдавал, что вся наша жизнь была сплошной ложью.

Он сглотнул слезы.

— То, что вы сделали, — ужасно, — проговорила Эрика. — Тут мне больше нечего сказать. Но ваша с Лисбет жизнь не была ложью, и я думаю, что она это знала, что бы ей ни рассказали.

— Я постараюсь объяснить ей, — пробормотал он. — Я знаю, что скоро настанет мой черед, она доберется до меня, и тогда появится шанс объясниться. Я верю в это, иначе все…

Он отвернулся.

— Что ты имеешь в виду? Кто доберется до тебя?

— Алиса, само собой, — ответил он с удивлением. Разве Эрика не слушала его рассказ? — Ведь это она все делает.

Поначалу Эрика не нашлась, что ответить. Только посмотрела на него с сочувствием.

— Это не Алиса, — проговорила она. — Это не Алиса.

Патрик захлопнул книгу. Он понял далеко не все. Многоплановое построение показалось ему слишком заумным, а язык чересчур сложным, но основную интригу он проследил до конца. И подумал, что должен был прочесть это раньше — ибо теперь некоторые вещи начали проясняться.

В памяти всплыла одна картина — спальня Сии и Магнуса. Какую-то важную деталь он видел там, но не придал ей значения. Да и как он мог тогда обо всем знать? Патрик понимал, что на том этапе это было невозможно, однако все равно упрекал себя.

Он набрал телефонный номер.

— Привет, Людвиг! Мама дома?

Он услышал в трубке шаги и голоса в отдалении. Потом раздался голос Сии.

— Добрый день, это Патрик Хедстрём. Извини, что беспокою, но у меня есть один вопрос. Что делал Магнус вечером накануне исчезновения? Не весь вечер, а после того, как вы легли спать. Читал? Всю ночь? Спасибо!

Он закончил разговор. Сходится, все сходится! Однако на голых догадках далеко не уедешь. Нужны доказательства. И пока их нет, он даже не хотел рассказывать остальным. Велик риск, что ему просто не поверят. Но есть один человек, с которым он мог бы поговорить, — человек, который наверняка поможет ему. Он снова схватился за телефон.

— Дорогая, я понимаю, что ты не отвечаешь, потому что думаешь, что я сержусь или постараюсь убедить тебя бросить то, чем ты занимаешься. Но я только что прочел «Русалку», и мне кажется, что мы с тобой напали на один и тот же след. Мне очень нужна твоя помощь, так что позвони мне, как только сможешь. Целую. Люблю тебя.