Дмитрий Серебряков - Фабрика звезд по-русски

Бабушки тем временем нестройным хором излагали подробную биографию жильцов двенадцатой квартиры.

Андреевы. Что ж, прекрасная фамилия. Мать… Отец… Это пропускаем. Володька Андреев. Композитор проклятый. Почему же проклятый? А спать людям не дает, покою от евонной музыки нет. Да разве это музыка! Одно буханье. Вот раньше была музыка! Бабушки, раздраженные современной российской эстрадой, хоть сейчас готовы были исполнить «Вот кто-то с горочки спустился…» Совин с трудом их остановил.

И далее в том же духе… Бабушкам так понравился общительный и внимательный молодой человек, что с проклятого композитора Володьки они плавно перешли на алкоголиков Дрыновых («Вот уж воистину „говорящая“ фамилия!» — восхитился про себя Совин), жильцов квартиры номер тридцать шесть. Но эта информация была уже лишней.

Ну не интересовали Совина граждане Дрыновы, хоть ты тресни…

Дмитрий вернулся к Иванихиным, выяснил, что ошибся номером дома, что таких здесь нет, сокрушенно похлопал себя по лбу, широко оповестил старушечью общественность о начавшейся в столице повсеместной эпибрации коммутирования линий, которая, известное дело, ждать не может, и отбыл к машине, оставив «девушек» в состоянии совершеннейшей в себя влюбленности.

По поводу очередного совинского звонка оторванный от работы шоу-журналист Стас выразился непечатно. «Проклятый композитор» Володька Андреев не был ему известен. А поскольку в музыкально-попсовом мире Стас знал очень и очень многих, практически всех, Дмитрий сделал вывод, что господин Толстый работает с неизвестным молодым аранжировщиком по причинам, о которых с большой долей уверенности можно было догадаться.

Причина номер раз. Молодой Андреев, видимо, в музыке кое-что может. Здесь уверенность почти стопроцентная. Попса, конечно. То есть не Бетховен. Но мелодии у якобы «песен Марины Снегиревой» всё-таки отличаются от общего серого среднего уровня.

Причина номер два. С более-менее известным композитором работать Толстому опасно и дорого. Да и вряд ли кто из известных пойдет на такую фальсификацию, какой занимался Клевцов.

Зачем в расследовании нужно было выходить на композитора, Дмитрий и сам не знал. Но, с другой стороны, никакое знание лишним не бывает. Совин мысленно поставил в «деле Снегиревой» галочку и завёл двигатель…

«Какая нонсенс!» — любил говаривать один сокурсник Совина. Иметь оружие и не уметь им пользоваться — это, по меньшей мере, неправильно. Руководимый этой мыслью, крутой рейнджер Дмитрий Совин в глухом месте Измаиловского парка уже третий час тренировался в стрельбе из пневматического пистолета и арбалета.

Надо сказать, что оружие он любил настоящей мужской любовью, но стрельбой никогда профессионально не занимался, хотя постреливать в жизни приходилось. В армии стрелял из автомата Калашникова, карабина Симонова и пистолета Макарова. В тирах стрелял из пневматической винтовки, из «мелкашек» — пистолета и винтовки. Когда отец брал подростка Диму на охоту, не обходилось без пальбы по бутылкам.

В самом раннем детстве Совин имел стрелковую практику: из рогаток — камнями и алюминиевыми и медными «пульками», из «дудок» — набранной в рот зеленой незрелой рябиной. Не обошлось и без самодельных луков. Самое интересное — непонятно, от кого Совину достался хороший, меткий глаз. Тоже врождённое. Ещё в детстве метров с десяти из «дудки» Совин мог выбить изо рта сигарету у ребят постарше. И позже Дмитрий довольно метко стрелял. Но никогда и никак эту способность не использовал и не развивал. А вот сейчас пришлось вспоминать навыки стрельбы из всего…

На поваленном стволе дерева и на ветках стоящих рядом кустов Дмитрий расставил и развесил спичечные коробки, жестяные банки и пластиковые бутылки из-под различных напитков. Начал с пистолета. Одиночными выстрелами в одиночную мишень с упора — чтобы приноровиться к «вальтеру», почувствовать его, потом перешел к серии выстрелов по разным мишеням. Когда-то он читал о ковбоях-стрелках — «ганфайтерах». Автор (имени его Совин не помнил) утверждал, в частности, что в те времена хороших и отличных стрелков было немало. Однако огневые столкновения выигрывал тот, кто был быстрее в доставании револьвера из кобуры. Этих людей так и называли — «быстрые револьверы». Дмитрий изрядно поразмышлял над этой информацией и пришел к выводу, что и для него умение быстро доставать пистолет может весьма пригодиться, хотя бы даже при встрече с хулиганами. И начал учиться быстро вытаскивать пистолет, снимать с предохранителя и стрелять навскидку… Кое-что получалось. Конечно, не сразу. Но получалось.