Ирина Градова - Вскрытие покажет

– Андрей! – воскликнула я, испытывая одновременно целую бурю смешанных чувств, от изумления до облегчения и какого-то нереального, щенячьего счастья. И как же я все это время не понимала, что хочу видеть только его? Как я могла думать, что можно наладить жизнь с Олегом и продолжать жить, как будто между нами ничего не было?

Он ничего не сказал, просто шагнул ко мне и обнял, крепко-крепко прижав к себе. Я всем телом ощущала, как колотится его сердце, и этот звук казался мне музыкой.

– Это ты! – пробормотала я, зарываясь лицом в полы его пиджака. – Неужели это действительно ты?! Я думала, ты в Америке…

– Я там был, – ответил Андрей, поглаживая мои волосы. – И мне придется вернуться, но у нас есть пара дней, чтобы решить кое-какие вопросы.

Только сейчас я осознала, что мы не одни, но, оглядевшись, поняла, что медсестрички тактично покинули помещение, позволяя нам поговорить.

– Какие вопросы? – спросила я.

– Ты же обещала мне, что не станешь сама заниматься этим делом! – вместо ответа укорил меня Андрей.

– Денис не смог бы без меня!

– Есть Никита, – возразил он. – Есть Павел, Леонид, в конце концов; ну почему ты всегда считаешь, что, кроме тебя, никто не справится?!

– Как и ты! – резонно ответила я, не собираясь обижаться: в конце концов, само присутствие Андрея красноречивее всяких слов говорило о том, что он волновался и именно поэтому перелетел через океан, чтобы увидеть меня.

– Что ты хотел со мной обсудить? – спросила я.

– Я хотел спросить, где ты хочешь, чтобы мы жили – в моей городской квартире или в загородном доме… И еще: кто из нас скажет Шилову, что ты от него уходишь? И, само собой, надо решить вопрос о ребенке.

– О… ребенке?! Ты?..

– Я знаю, что ты беременна.

– Но…

– Это не имеет значения. Если он не мой, а Шилова… Что ж, тогда с Олегом могут возникнуть проблемы, но, думаю, мы что-нибудь придумаем. В любом случае мне все равно: это – твой ребенок, а значит, и мой. Если ты, конечно, не возражаешь?

Вопросительные интонации в его голосе и страх, который плескался в его прозрачных глазах, говорили о том, что он вовсе не уверен в моей реакции. Этот человек преодолел огромное расстояние, сорвал важные встречи – и все это лишь для того, чтобы задать мне этот вопрос.

– Кто тебе сообщил? – спросила я.

– Он убьет меня, если я скажу.

– Леонид?!

Неужели наш Граф Дракула взял на себя труд дозвониться Андрею в Америку и рассказать о моей беременности? Леонид, для которого окружающая жизнь ничего не значила, а живые люди являлись лишь каждодневным препятствием на пути выполнения им любимой работы?! И этот человек вот таким образом вдруг решил поучаствовать в моей судьбе и, как ни странно, сделал именно то, что, как теперь я понимаю с абсолютной четкостью, мне так необходимо?

– Он решил, что я должен знать, – проговорил Андрей, заглядывая мне в глаза. – И я не понимаю, как ты могла не рассказать мне !

– Я бы рассказала, если бы была уверена в том, что ты – отец!

– Как я уже сказал, это неважно – главное, чтобы ты приняла решение. И я хочу, чтобы ты сделала это сейчас! Да или нет?

Я посмотрела на него и поняла, что ответ может быть только один. Я знала, что потом наступит время для сомнений, что я буду снова и снова спрашивать себя, правильно ли поступила, что обо мне подумают мои родные, друзья и коллеги. Но я также совершенно определенно знала, что никогда не пожалею о том, что сказала:

– Да… Да-да-да!!

Читайте об этом в романе Ирины Градовой «Окончательный диагноз».

Читайте об этом в романе Ирины Градовой «Окончательный диагноз».

Читайте об этом в романе Ирины Градовой «Клиника в океане».

Читайте об этом в романе Ирины Градовой «Клиника в океане».

Читайте об этом в романе Ирины Градовой «Инородное тело».

Начальник химзащиты.

А теперь расслабься! ( англ .)

Читайте об этом в романе Ирины Градовой «Клиника в океане».

Альфред Нобель большую часть жизни занимался разработками в области военной промышленности. Одним из его проектов стал динамит. Увидев, какой разрушительный эффект несет новое оружие, Нобель отказался продолжать работать в этом направлении и провел остаток жизни, замаливая грехи. Он вкладывал деньги в благотворительность и учредил Международный Нобелевский комитет.