Наталия Ломовская - Игла цыганки

– Нам нужно вернуться домой... Там Нина, ей страшно...

Но Нинуля уже бежит им навстречу, смеясь и плача, ничего не зная еще об одержанной ими победе.

Утро застает жителей и гостей Лучегорска на окраине, они ютятся в здании заброшенной хлебопекарни – в начале прошлого века выстроенное, это здание стоит крепче, чем прочие. Многие дома разрушены до основания, в том числе и детский дом «Лучик». Стерта с лица земли скала Кошачья – больше не станет она радовать туристов своими причудливыми очертаниями спящей, свернувшейся в клубок кошки! Еще до прибытия спасателей выясняется, что есть и человеческие жертвы. Погиб Виктор Иванович Орлов, отец директора рыбоперерабатывающего заводика. Похоронили старика честь по чести, словно не директору он отцом был, а всем жителям Лучегорска. Глава местной администрации Дмитрий Ильич Кащеев произнес над могилой такую речь, что горожане возрыдали. А сам директор пропал без вести. Его искали, но так и не нашли.

Постепенно жизнь входит в привычную колею. Никто не говорит о сфинге, словно никто и не помнит ее. Быть может, так оно и есть. Восстанавливают разрушенные дома, некоторые отстраивают заново. Утихают досужие разговоры о том, что вот-те на-те, никогда в Лучегорске землетрясений не было, а тут такое бедствие! Расформировывают «Лучик», его решено не восстанавливать. Детей развозят по другим городам, но большинство остается все же в Лучегорске. Стихийное бедствие, очевидно, разбудило хорошие, нужные чувства, дремавшие в душах многих горожан, и они наперебой усыновляют сирот, иных берут под опеку.

Изменяются и жизни тех людей, которые при землетрясении вовсе не присутствовали. Например, в ту ночь Тамара Павловна Орлова просыпается одна в огромной, совершенно чужой квартире. Она готова завопить от ужаса, но сама вдруг слышит чей-то крик... Это плачет ребенок. После недолгих поисков она находит его, бедного, растерянного и испуганного мальчика. Сама нуждаясь в утешении, Тамара Павловна успокаивает ребенка, и страх уходит из ее души, и воцаряется там удивительный покой. Женщина баюкает мальчишку и шепотом говорит, что никому-никому его не отдаст, они всегда будут вместе. Конечно, правда. Ведь она теперь – его мама. И, кстати, все слова и клятвы, данные в эту ночь, сбываются...

Прошло три месяца, а Лиля все еще не приехала, хотя обещала приехать каждый день. Это было обидно. Не потому, что Дубов такой обидчивый слюнтяй, а по многим реально существующим пунктам.

Это было обидно потому, что Шустов с Нинулей прямо из Лучегорска махнули в Москву, заскочили только по дороге к Нинулиным родителям, успокоить их и представить им Альберта. Они уже приезжали в гости к Дубову и выглядели такими счастливыми, что тот мог лишь сопеть и отворачиваться.

Это было обидно потому, что за три месяца Дубов успел выдержать два Оленькиных набега. В первый раз она, торжествуя, забирала вещи, кошку Титьку и пела невнимательному бывшему про чудесную жизнь, которую начинает в стране Египте с новеньким египетским мужем. А второй раз Оленька явилась через месяц, жалкая, виноватая и потрепанная, покаянно объяснила, что египетский муж был ошибкой, и их расставание с Дубовым тоже ошибка, и что надо немедленно все наладить! Он ее жалел, но что-либо налаживать наотрез отказался. Вот какие бури бушевали над его головой, а Лиля по-прежнему не ехала!

И, наконец, это было обидно потому, что за те две недели, что они с Лилей и Егорушкой прожили вместе в Верхневолжске, между ними все было уговорено, точки над всеми знаками расставлены. Дубов очень подружился с Егором. Эта парочка демонстрировала Лиле полное душевное единение, оба были без ума от машин и непрестанно играли в футбол, причем на равных. Так как у Егорушки улучшилась координация движений, а Дубов от спокойной жизни отъелся и отяжелел.

Это было обидно потому, что Дубов, неожиданно для себя самого, растрепал всем – и маме, и на работе! – что скоро женится. Ему уже и мальчишник устроили, голова потом два дня трещала, а невеста так и не приехала.

Дубов все обижался и обижался, звонил Лиле и требовал ответа – не разлюбила ли она его? Она отвечала, что нет, не разлюбила, просто вот столько дел перед отъездом образовалось, а как только разгребет она дела, так сразу приедет!

Дубов, наконец, бросил обижаться и подумал головой. Это помогло. Да нет у Лильки никаких дел! Она просто боится! Боится менять свою жизнь, везти пацана на новое место, быть может, и его, Дубова, боится тоже. Ну а он-то, не мужик, что ли? Он принимает решение – ей остается только покориться!