Наталия Ломовская - Игла цыганки

– Альберт? Вот так встреча! Сколько лет...

– ...сколько Зин! – продолжил фразу Альберт, заговорщицки кивая в сторону несколько обескураженной Лили.

– Ну, это... совсем не то... совсем не то, что ты... Мы... В общем, знакомься: это Лиля!

– Молчу, молчу!.. Сразу видно, что вы просто соз-да-ны... – некоторые слова он произносил нараспев, сладко помурлыкивая при этом, и глаза у него делались масленые. – Соз-да-ны друг для дру-га! Лилечка, можно руку?! Какая теплая ладошка, божественно! А я Альберт. Как Эйнштейн, только чуть гениальнее...

Гениальный Альберт росточком не вышел, зато красотой выделялся даже на фоне ранних отдыхающих. Каблуки его «казаков» с серебряными нашлепками могли бы поспорить высотой с каблуками Лилиных сапожек. Дизайнерские черные джинсы были пижону явно узковаты. Черная куртка из мягкой кожи выглядела очень дорогой, как и хронометр на волосатом запястье. Тем смешней казались рубашка в зебровую полоску и ярко-лимонный шелковый платок, свободным узлом повязанный вокруг шеи – по моде семидесятых годов. В молодости так же повязывал шейный платок Лилин отец, если судить по сохранившейся фотографии дурного качества. Одеколон у Шустова был оголтелый, а речь казалась нарочито приукрашенной. Усики и эспаньолка выделялись на зимнем, бледном лице, словно нарисованные.

«Фломастерный», – подумала про Альберта Лиля. Несмотря на донжуанские замашки, на попугайские дорогие шмотки и попугайские фразочки нового знакомого, он ей понравился. Лицо у него было хорошее. Некрасивое, умное, печальное лицо.

– Вы как здесь? Впрочем, что за вопрос?! Весна, море, и все такое!..

– Нет, старик! – рассмеялся Дубов, а Лиля нетерпеливо поежилась. Она не хотела, чтобы Дубов говорил. Но одернуть его не могла. – Мы тут проездом, по делам. Вот только позавтракаем. И сразу на автобус. Едем в Лучегорск.

– Серьезно?! – Альберт чуть не подпрыгнул на месте. – Значит, нам по пути! У меня ведь тоже в этом самом Горске дела, дела. Странно быть странником. Лучегорск, Солнцедар, Анапа, в общем – бормотуха! А помнишь, Гришака, как мы... Впрочем, тсс! В обществе прекрасной дамы не решаюсь приводить подробности. А дама, воистину...

– Альберт, нам помощь нужна, – прервал его излияния Дубов.

– Всегда готов, родной! Денег дать или собачку передержать?

– Все шутишь?

– На том стоим. Доедайте свое месиво и пошли на автобус. По дороге расскажете, что у вас стряслось.

– Чудной какой, – пробормотала Лиля, когда Альберт отгарцевал от них на приличное расстояние. Он все время словно спешил: сидя – ерзал, стоя – переминался с ноги на ногу, прищелкивал пальцами, прикуривал и тут же бросал сигареты. – Дерганый. Где ты с ним познакомился? Вы друзья?

– Знакомые, – уклончиво ответил Дубов.

– А где познакомились?

– В бане, – ляпнул Дубов и зажмурился, как нашкодивший кот. Но Лиля не стала бить его газетой, а только вздохнула и укоризненно покачала головой, как делала, бывало, если Егорушка проливал молоко.

– Очень странный этот твой знакомый, – повторила она. – Но я понимаю, у мужчин бывают секреты...

«Неужели понимает?» – обрадовался Дубов и уже решил повторить вчерашнее, так неловко сделанное предложение, но тут к ним вернулся Альберт, принес мороженого.

– Ешьте быстрее, оно тает! Что это вы такие серьезные? Берите пример с меня: я всегда весел, как скворушка. А?

– Я спрашивала Гришу, где вы с ним познакомились. Он сказал – в бане, – наябедничала Лиля.

– Точно, в бане! – обрадовался Альберт. – Мы все время ходим с ним в баню! Я так прямо там живу, в бане этой, чтоб ей пусто было! А Гришака для нашей любимой бани проектировал... Скажем, шайку. Новой конструкции. Я же, балбес, в испытании этой шайки участвовал, чуть до смерти не замылся! Вы мне верите, Лилечка? Вы любите баню? Знаете, хорошая банька русскому человеку необходима как воздух! Многие бранятся – мол, вредна она для здоровья, а по мне нет ничего лучше горячего пару да холодного квасу! Квас настолько холодный, что кружка запотела, ну неси же скорей, плутовка! Пардон, забылся.

– А в Лучегорск вы тоже за шайками едете? – не унималась Лиля.

– Какая умная барышня, – восхитился Шустов. – Гришака, тебе повезло! Вот уж правда, Бог дурака поваля кормит! Нет, родная, я за свежими вениками. Моя миссия – кипарисовые веники. Ки-па-ри-со-вы-е!

Альберт захихикал, а Дубов, предатель, его поддержал, тоже гоготнул. Лиля нахмурилась.

– А вообще, милая барышня, сдается мне, что мы за одним делом туда едем, а?