Василий Носенков - Ленты бескозырки

- Сейчас уйдем. Вместе с тобой.

В ответ прозвучало несколько выстрелов подряд. Мелкие щепки от двери разлетались по сторонам. Коридор заполнился известковой пылью, запахло едким пороховым дымом. По обе стороны двери, плотно прижавшись к стене, стали с пистолетами наготове Кишкин и Афоничев.

Кто-то из сотрудников предлагал женщине, открывшей дверь в квартиру, принять на себя роль парламентера, но та отказалась.

- Вы не знаете этого изверга, - доказывала она. - Это чудовище, а не человек. Oн меня обязательно убьет.

А из комнаты, где заперся бандит, вдруг раздался умоляющий женский вопль..

- Федя, Федюшка, выйди к ним, отдайся в руки, - причитал молодой полудетский голос. - Ну, осудят тебя, я передачи буду носить...

- Заткнись, сволочь продажная! - оборвал грубо Заломаев. - Они возьмут только наши трупы, понятно? Я буду стрелять, пока останутся два патрона тебе и мне, слышишь, стерва!

За дверью, прерываемые только выстрелами, раздались новые истерические рыдания. Затем началась возня, видимо, борьба: Афоничев решил, что бандит отвлекся, ударил сбоку каблуком в филенку двери и спрятался за косяк. Опять сквозь дверь пролетели пули. Работникам уголовного розыска ничего не оставалось делать, как терпеливо ждать момента, когда у бандита кончатся патроны.

Заломаев выстрелил семьдесят три раза. Неизвестно, что его удерживало от приведения в исполнение своей угрозы убить любовницу и себя. Наверное, просто не хватило силы воли. Когда кончились патроны, он хотел спрыгнуть во двор с окна четвертого этажа. Уже открыл раму, но увидел внизу во дворе поблескивающие в предутренней мгле штыки винтовок.

- Ладно, ваша взяла. Сдаюсь, - прохрипел он безнадежно в дверь.

Кишкин приказал ему выбросить в коридор оружие.

Бандит повиновался. В приоткрытую дверь вылетели тяжелый смит-вессон и маленький бельгийский браунинг.

Затем дверь широко распахнулась, и на пороге появился сам Федька Мальчик. Он тяжело дышал, расширяя продолговатые ноздри тонкого носа. Губы и пальцы рук нервно вздрагивали. Бледное лицо покрылось испариной.

- Учтите: добровольно сдаюсь, - заявил Федька заносчиво.

- Учтем, учтем. Все учтем, - пообещал Кишкин.

Работники уголовного розыска направились в комнату.

На диване, лицом вниз, вздрагивая от рыданий, лежала молодая женщина. На полу валялись стреляные гильзы, а в печи догорала толстая пачка денег. Афоничев выгреб их кочергой на пол и полил водой из графина. Внутри обуглившихся бумажек оказалось наполовину обгоревшее удостоверение сотрудника уголовного розыска. Первые пять букв сохранились: Лейчи...

- Федора Григорьевича документ, - с огорчением сказал Василий Николаевич.

В квартиру привели понятых и приступили к обыску.

Пожилая женщина, хозяйка квартиры, принялась успокаивать любовницу Мальчика, сожалея при этом, что квартиранты не рассчитались с ней.

- Этих увести тоже, - распорядился Кишкин. И хозяйка с квартиранткой в сопровождении милиционера направились к выходу...

Третьего преступника взяли в то же утро на Почтамтской улице. Там обошлось без выстрелов. После ночной оргии обитатели притона Дуньки Грудастой вповалку лежали в самых разнообразных позах. Помимо общей большой комнаты в квартире была еще одна, поменьше. Афоничев резко надавил плечом на дверь, сорвал крючок и вскочил внутрь. На полосатом матрасе, уткнувшись лицом в грудь размалеванной девицы, спал гривастый парень.

По приметам Василий Николаевич определил, что это и есть Джон. Трость его с тяжелым набалдашником стояла тут же возле стула. От шума парень открыл глаза и, увидев нежданного гостя, сунул руку под подушку. Выстрелить ему не удалось: Афоничев с ходу ударил ногой по руке бандита и выбил оружие...

В барабане нагана оказался один заряженный патрон и шесть пустых гильз. Пули Джон выпустил накануне вечером в красноармейцев, рассчитывая освободить Резниченко.

К вечеру этого дня усталый Кишкин писал рапорт вышестоящему начальству: "Ликвидирована банда Федора Заломаева, по кличке Мальчик. По неполным данным, эта бандгруппа совершила 17 убийств, свыше 50 разбойных нападений на граждан..."