Василий Носенков - Следов не осталось

Мало ли по каким неотложным семейным делам мать разыскивает сына. А она знала точно, что сейчас в общежитии Леонида не может быть. Перешагнув низкий, обитый медным листом порог, она ступила на кафельный пол с таким чувством, будто входила в запретную зону.

В вестибюле было спокойно и тихо. Студенты еще не возвратились с занятий. Справа за барьером сидела пожилая женщина в черном сатиновом халате. Она не обратила никакого внимания на вошедшую. Ловко орудуя спицами, старуха вязала шарф. Женщина, по-видимому, исполняла обязанности и вахтера и гардеробщика. Фаина Александровна с обворожительной улыбкой направилась к раздевалке. В это время на лестнице послышались чьи-то шаги.

Пронеслась девушка в синем спортивном костюме. На ходу запихивая в рот большой ломоть белого хлеба с маслом, она отбросила за плечо толстую русую косу и всей тяжестью тела навалилась на дверь. Затем шаги ее зачастили по гранитной площадке подъезда. А дверь на тугой пружине с такой силой хлопнула, что в окнах задребезжали стекла.

Это уж сама судьба посылала Фаине Александровне предлог для разговора.

- О, господи, - сказала она, морщась, как от зубной боли, - что это за народ такой пошел? Дверь за собой не умеют прикрыть. И чему их только учат в институтах? В наше время так не было.

Сказанное не осталось незамеченным. Старуха тут же отложила работу и приветливо улыбнулась.

- Что вы, милая, - поддержала она Фаину Александровну с готовностью, теперешняя молодежь на все способна. К стуку двери мы давно привыкли, это в порядке вещей. А бывает, - понизив голос, старуха потянулась к симпатичной женщине, разделяющей ее взгляды, - пьяные вечерами приходят. И девицы туда же...

- Что вы говорите? - артистически вскинула дугообразные брови Кольцевая.

- Да, да. Пьют, миленькая, да еще как пьют! Ну, а где пьянка, там и все прочее дозволяется. Недавно одну отчислили за такие дела...

- Какой кошмар!

И Фаина Александровна, как опытный полководец, издалека повела наступление. Она была неплохим психологом и в первую очередь поинтересовалась заработком гардеробщицы. Посочувствовала, стараясь придать голосу больше искренности. Осведомилась, что та вяжет и для кого. Повертела в руках недовязанный шарф, восхищаясь качеством работы. Так, незаметно продвигаясь к цели, она скоро узнала то, зачем пришла...

Как же, гардеробщица зпала студента Кольцевого.

Скромный, культурный молодой человек. Только вот связался он...

Фаина Александровна даже пожалела, что тайком от сына проникла в его мир. Теперь она признала, что муж был тысячу раз прав, когда высказал предположение о неискренности Леонида. И в то же время она даже в мыслях не хотела взять какую-то часть вийы на себя за неправильное воспитание сына. В самом деле, при чем здесь она, если мальчик попал в дурное окружение? Теперь-то она знает, что делать. Пока не поздно, надо бить тревогу.

Она пойдет в деканат, в райком, в горком и будет ходатайствовать, чтобы в институте навели порядок.

Но, возвращаясь домой, Фаина Александровна, как и всякий практичный человек, трезво взвесила свои предполагаемые поступки. "Во что это может вылиться? - подумала она. - Во-первых, на Леонида падет черная тень, когда откроется его связь с этой распутной женщиной.

И кто знает, чем все это может кончиться. В деканате сидят не дураки. Подумают да и отчислят Леонида из института за моральное разложение или подберут другую, более безобидную формулировочку".

Дома Фаина Александровна не находила себе места.

Она дважды звонила мужу на работу, напоминая, что им необходимо с глазу на глаз переговорить о весьма срочном деле. Именно сейчас, после возвращения из общежития, она обнаружила, что мебель в их квартире расставлена без всякого вкуса, пол давно не натирался, а в одном углу прихожей даже появилась паутина. Собственная квартира выглядела неуютно.

Чтобы не оставаться наедине со своими тревожпьтаи мыслями, она переоделась и принялась за уборку квартиры. Какое-то непопятное чувство, которому она была не в состоянии найти точное название, не давало ей покоя.

Покончив с уборкой, она присела на мягкую оттоманку, чтобы собраться с мыслями и наметить ход последующих действий.

Сидящей на оттоманке в халате, со следами размокшей от пота и слез косметики на липе застал ее Игорь Андреевич.

- Что случилось? - участливо спросил он. - на тебе лица нет.

- Лицо здесь роли не играет, - ответила она и призналась, - ты все-таки был прав, Игорь.