Василий Носенков - Следов не осталось

Сторож узнал голос. Он принадлежал милиционеру Федорякину. Постовой с увлечением рассказывал своему напарнику:

- Конечно, Бадраков намного опытнее Сыромятникова, хотя и моложе... А мы ведь с Петькой вместе в школу ходили, дружили. Только в милицию я позже поступил.

- Да, парень толковый, ничего не скажешь, - отвечал другой милиционер.

Теперь Шумило узнал по голосу и его. Это был командир отделения старшина Севастьянов. Как обычно, он проверял посты.

Увидев сторожа, Федерякин замолчал. Командир отделения вплотную подошел к Шумиле и протянул из-под накидки тонкую, по-женски мягкую руку:

- Здравствуйте, Семен Платонович! Шумите помаленьку, да?

- Мое почтение, - с легким поклоном ответил Шумило, быстро перекладывая палку из правой руки в левую. - Не сидится вам в отделении, все проверяете. У вас и так весь народ проверенный. Работают на совесть. Взять вот товарища Федерякина. Все время тут прохаживается, даже обогреться никуда не зайдет.

- Так ли?

- Знамо, так. Что ж, я врать буду на старости лет? - обиделся Шумило.

- Все время с двенадцати так и ходит здесь? - лукаво переспросил Севастьянов.

- Все так. Ни на минуту не отлучался. - Голос Шумило слабеет.

- Вот видишь, Семен Платонович, выходит-ты и приврать можешь.

- Как приврать? - обиженно разинул рот сторож.

- Очень просто. С часу до трех Федерякин в дежурной комнате работал. Вот вместе оттуда идем. А ты: "Ни на минуту..."

Шумило долго тер шишковатый нос смятым в комок платком, невнятно бормоча:

- Так вот, я и говорю. Покамест тута был, он, так сказать, никуда. Ну а потом, известно, в дежурку ходил... Как же.

- Это и мне известно. Смотри, магазины не прокарауль, а то старуху в счет погашения убытков опишут...

Старый Шумило не обиделся. Хотя проверяющий и любил поучать и наставлять сторожей и дворников, его считали "своим" человеком. Старшина не увлекался писанием рапортов на нерадивых работников, и все возникающие недоразумения, как правило, разрешал сам, на месте.

Не ускользнуло от внимания сторожа и то обстоятельство, что Севастьянов, недовольно морщась, поглядывал по сторонам. Ясное дело, искал дворников. Как назло, никого из них поблизости не было. Чтобы не дать застигнуть врасплох спящую в парадной Марьяну, Шумило молча повернулся и быстро заковылял к дому. Но дворничиха словно чуяла опасность. С метлой в руках она озабоченно вышла навстречу.

- Здравствуйте, товарищ Сватухина! - приветствовал ее Севастьянов.

Марьяна улыбнулась, поправила выбившиеся из-под платка волосы и степенно ответила:

- Сватухиной я никогда не буду. А от Голубевоймое вам здрасьте.

- Так уж и не будете?

- Конечно. Моя фамилия в тысячу раз красивее: Голу-бе-ва, - растянула по слогам дворничиха. - А потом, чего ради мне брать на себя лишние хлопоты?

- Какие хлопоты? - не понял Севастьянов.

- В загс ходить, паспорт менять, становиться матерью тринадцатилетнего сына, - перечисляла Голубева.

- А может, за милую душу пошли бы, да жених не приглашает, - донимал вредный командир отделения.

- Пусть так, - вспыхнула Марьяна, зло отбрасывая метлой бумажный кулек, - а вам-то что из этого?

- Мне ничего. Я просто...

- А я за деньги, - уже более дерзко заявила она.

- Все ли деньги хоть приносит? - не отставал Севастьянов.

- Конечно, все. Восемьдесят пять рубчиков, как штык, - кокетливо поводя плечами, похвасталась она.

- Нехудожественный свист! - заключил командир отделения. - Он же старшинское звание имеет плюс выслуга лет. Чистыми получает, пожалуй, больше ста.

А восемьдесят пять вот он получает, - Севастьянов ткнул пальцем в сторону Федерякина. - Старший сержант, четвертый год службы.

Услышав такое, Марьяна растерялась. С недоумением посмотрела на Федерякина. Затем на сторожа. Опять повернулась к Севастьянову. Мужчины с любопытством следили за недоверчивым выражением ее лица.

- А я не знала, что он и здесь меня обманывает. Вот гад ползучий! Ну, я ему устрою, навек запомнит!

С этими словами она быстро повернулась и зашагала во двор.

- Зря вы ей сказали о зарплате, - пожалел Федерякин, когда Марьяна скрылась под аркой.. - Они и так недружно живут, а теперь скандал обеспечен.

- Почему зря? - возмутился Севастьянов. - О том, что Сватухин нечистоплотен в быту, мы знаем. А что мы делаем, чтобы направить его на верный путь? Ничего.

Присосался к женщине, тянет с нее помаленьку, да еще, кажется, колотит ее. А нам что, смотреть на это сквозь пальцы? Так, по-твоему?

- Сама-то она не жалуется, - упорствовал Фодерякин.