Ольга Баскова - Раб всех моих желаний

Штаны уютно покоились на спинке кресла, под рубашкой, и хозяин с руганью натянул их. К приходу приятеля он едва успел застелить постель и раскрыть ноутбук, изображая бурную деятельность. Филипп покосился на компьютер и улыбнулся:

– Работа в поте лица?

– А как же! Просиживаю целые часы.

– И при этом успеваешь проигрывать в карты большие суммы, – усмехнулся Стрельников, однако, увидев недовольную физиономию друга, сразу оборвал сам себя: – Ладно, что позволено Юпитеру… Это не мое дело. Вот адресок.

Гоголев кивнул и сунул руку в карман:

– А вот и деньги. Кофейку не желаешь?

Филипп бросил взгляд на дорогие часы:

– С удовольствием, да только времени нет. Не обижайся, в другой раз.

– Как пожелаешь.

Начальник службы безопасности банка пожал холодную руку Владимира.

– Если что – обращайся.

– Обязательно. – Гоголеву не терпелось выпроводить этого человека за дверь, что он и сделал с вежливой улыбкой на лице и с ликованием в душе.

Когда шаги Стрельникова стихли, он бросился к столу. На визитке начальника службы безопасности небрежно был написан адрес шантажиста: улица Кленовая, пять. Это название ни о чем Владимиру не говорило. Наверное, это где-то в многочисленных частных секторах маленького приморского городка. А кто же получатель его кровных? Тверская Полина Дементьевна! Удивлению журналиста не было предела. Это еще кто такая?! Гоголев мог бы отдать на отсечение руку – никогда в жизни, ни при каких обстоятельствах он не пересекался с этой дамой. Впрочем, женщина наверняка являлась подставным лицом. Получая зеленые по своему паспорту, она отдавала их за смешное вознаграждение настоящему шантажисту. Вот его-то и следовало вычислить Владимиру. И сделать это нужно как можно скорее. Тогда второй гонорар целиком пойдет на новый дом, в котором они поселятся с Лизой.

Гоголев вздохнул и стал готовить завтрак. Есть не хотелось, и он силой впихнул в себя пару бутербродов со старым жестким сыром, валявшимся в холодильнике. Только кофе, как всегда, был хорош. Он и придал немного бодрости и храбрости измученному человеку. Потом Гоголев позвонил в справочную города и узнал, в каком конце Черноморска следует искать улицу Кленовую. Ему все любезно объяснили. Что ж, не так близко, но и не очень далеко. Малаховка находится гораздо дальше! Собираясь на встречу с шантажистом, возможно, последнюю для этого подлеца, он взял с собой пистолет и деньги. Даже в эту минуту Гоголев надеялся на мирное решение проблемы. В конце концов, вдруг незнакомец возьмет еще двадцать тысяч и отстанет навсегда? Бывает же такое! Почему бы не попробовать? В ту же минуту в голове его волчком завертелась другая мысль. А если не возьмет, значит, надо его убить? Как он это сделает? Неужели вот так спокойно убьет человека? Ведь он еще никогда в жизни никого не убивал… От волнения у него пересохло во рту. Руки и ноги задрожали. Зная, что до остановки автобуса ему идти минут двадцать, Гоголев, тем не менее, не заказал такси. Если придется убивать, важна каждая деталь, каждая мелочь. Вдруг таксист запомнит его? Конечно, запомнит, что за глупый вопрос! Другое дело – если запомнит, заложит его в нужное время в нужном месте, когда найдут труп и напишут об этом в газетах… Боже, как все это страшно и неприятно! Неужели об этом размышляет он, примерный мальчик Володя Гоголев, хороший журналист и известный писатель? Что скажут его друзья и близкие, когда все узнают? Разве кто-то станет ковыряться в мелочах, разве кому-нибудь будет интересно знать, как этот негодяй зажал Гоголева в угол, не оставив ему другого выхода? Нет, все мигом отрекутся от него. Может быть, Лиза… Нет, и она отвернется, да еще с таким страхом в голубых глазах… Такая девушка никогда не поймет: все это – ради их будущего.

Маленькая спортивная сумка – подарок любимой женщины – была набита до отказа. Здесь покоились пистолет и деньги – находка для милиции, если ребята вдруг вздумают проверить его багаж. Впрочем, что за ерунда, кому понадобится проверять его багаж, зачем? Нетвердо ступая, он отправился на остановку. Автобус пришел через полчаса, словно оттягивая задуманное Гоголевым. Он сел на заднее сиденье и стал смотреть в окно. Пыль, залетавшая в открытый в потолке люк, слепила глаза, однако журналист ничего не замечал. Старый транспорт миновал знакомый любимый пляж, и на секунду перед его глазами возникла, словно в прозрачной дымке, Галя Сомова. Она улыбалась и манила его к себе, хотела что-то ему сказать, и Владимир тихо произнес: