Карина Тихонова - Рапсодия в стиле mort

– Мы просим всех телезрителей, знающих о месте пребывания этого человека, позвонить по контактному телефону…

Даша вытянула руку с пультом. Экран погас.

Минуту они сидели молча, слушая, как утекают секунды. Раз щелчок, два щелчок, три щелчок… В этом негромком постукивании была пугающая неотвратимость, приближение катастрофы. Арсений не выдержал: подошел к секретеру, открыл крышку с обратной стороны небольших прямоугольных часов и вытащил батарейку.

Постукивание смолкло, но напряжение не ушло. То, что подбиралось к ним в полной тишине, не замедлило ход. Просто стало ступать еще мягче огромными лапами с твердыми кривыми когтями.

Первой это ощущение выразила Даша.

– Я чувствую, как уходит моя жизнь, – сказала она спокойным ровным голосом.

Арсений развернул второе кресло и сел лицом к ней.

– Тебе ничего не грозит. – Даша медленно подняла на него больной остановившийся взгляд. – Поверь, я точно знаю.

Она не усмехнулась, не скривила губы, не выразила недоверия каким-то иным способом, но Арсений почувствовал: Даша ему не верит.

– Давай поговорим, – предложил он. – Честно. До конца. Я обещаю… – Он сбился и кашлянул в кулак. – То есть я постараюсь быть откровенным.

Он умолк, ожидая ответа. Даша смотрела в сторону.

– Это ужасно, – произнесла она невпопад. Арсений вопросительно приподнял бровь. – Я хочу есть, – пояснила Даша таким тоном, словно сама себе не верила. – Нет, ты представляешь, я хочу есть!

Она оглянулась. На тарелках, накрытых термоколпаками, медленно остывал ужин.

«Ничего удивительного», – подумал Арсений. Когда ему было двадцать лет, он тоже хотел есть и в горе, и в радости, прости господи за непочтительный каламбур. Мертвым – свое, живым – свое.

Он взял ее за руку, помог подняться и повел к столу. Усадил на стул, поставил перед Дашей чистую тарелку и снял колпаки с блюд.

– Что тебе положить, рыбу или мясо?

Даша издала короткий захлебывающийся смешок и тут же закрыла рот ладонью.

– Прости, – сказала она через минуту. – Я сама, ладно?

Арсений кивнул. Даша глубоко вздохнула, как перед прыжком в воду, решительно подцепила вилкой большой кусок рыбы, запеченной в фольге.

– А ты? – спросила она.

Арсений покачал головой.

Через десять минут Даша отодвинула тарелку с остатками позднего (Арсений незаметно взглянул на запястье), очень позднего ужина. Час ночи, а сна ни в одном глазу. Он подумал о включенном компьютере, ждущем его в соседней комнате, и с трудом усидел на месте. Нельзя уходить от… реальности. Во всяком случае, сейчас нельзя. Он пообещал Даше быть откровенным.

– Хочешь, закажу тебе горячего чаю? – спросил он.

– А можно заказать что-нибудь покрепче? – ответила она вопросом на вопрос.

Заказывать спиртное не было необходимости. Небольшой бар в кабинете вмещал маленькую плоскую флягу виски «Белая лошадь», такую же небольшую бутылочку армянского коньяка, мятный ликер в матовой темной упаковке и несколько бутылок чешского пива. Арсений проигнорировал коньяк, потому что он был напоминанием о женщине-тени, забрал бутылку виски и вернулся в зал.

– Пойдет? – спросил он, показывая свою добычу.

– Вполне, – отозвалась Даша.

Через минуту они сидели лицом к лицу и, согреваясь обжигающей жидкостью, вполголоса обсуждали случившееся.

– Деньги, – вздохнула Даша. – Я сразу поняла, случится что-то ужасное, когда увидела столько денег. – Она посмотрела на Арсения. – Как ты думаешь, за что ему заплатили?

– За Нину, – ответил Арсений. Голос звучал так спокойно, словно принадлежал не ему, а совершенно постороннему человеку. – Я думаю, он что-то видел или что-то слышал в тот вечер. В общем, он знал, что Нину убили, и знал, кто ее убил. Он получил деньги, а потом захотел что-то еще. Ну, и перегнул палку.

– Да, – согласилась Даша. – Сашка всегда мечтал о больших деньгах. И о карьере. Говорил, «кто смел, тот и съел».

Арсений вспомнил женское лицо с гладкой молодой кожей и свинцово-серым пристальным взглядом. Глупый мальчишка. Неужели непонятно, что нельзя становиться на пути человека с такими глазами?

– Но ты не договариваешь, – продолжала Даша. Она тоже рассуждала очень спокойно, словно о гипотетическом повороте сюжета. – Ему заплатили еще и за меня. Чтобы он подсунул мне этот проклятый наркотик, а потом ушел из номера. – Она поднесла бокал к губам и сделала большой глоток. – Но зачем, Арсений? – Потрясение, наконец, прорвалось в ее голосе. – Кому я нужна? Кто я такая во всей этой истории?