Карина Тихонова: Рапсодия в стиле mort

– Вам лучше?

Он кивнул, рассматривая капли жидкого янтаря в бокале. Пауза становилась невежливой, но собеседница, по-видимому, не нуждалась в том, чтобы ее развлекали. Они молча допили коньяк, глядя в пространство, а потом женщина сняла со стула сумочку на длинном ремешке.

«Приглашал он меня в ресторан, – запела Пугачева на плазменном экране, – коньяком, правда, за мой счет, угощал…»

Черт, прямо в масть! Арсений заерзал на стуле. Неловко, конечно, пить за чужой счет, зато не придется объясняться с обслуживающим персоналом. «А, ладно! – решил он. – Верну ей деньги в гостинице».

Едва слышно взвизгнула «молния», женщина отодвинула блюдечко с лимоном и тарелку с семгой, положила что-то на стол.

Сначала Арсений машинально отметил, что четырехугольный предмет слишком велик для кошелька даже столь состоятельной особы. А потом подумал, что руки дамы, несмотря на ухоженность, выдают ее возраст. Оказывается, незнакомка значительно старше, чем он думал.

– Узнаете?

Тускло сверкнул темно-синий сапфир в старинной оправе – кольцо, о котором Нина говорила с завистливым вздохом, – худые морщинистые пальцы сняли с предмета невидимую пылинку. В этом движении проявилась нежность, которая никак не вязалась с холодными серыми глазами и безукоризненно вылощенным образом мадам. Арсений понял, что перед ним лежит книга. Он прочитал название и фамилию автора. Ничего не шевельнулось в душе: ни волнения, ни досады, ни радости, ни удивления.

– Первое издание? – спросил он с вежливым интересом. Женщина наклонила голову. – Круто. Даже у меня его нет, все разбазарил.

Незнакомка достала из сумочки ручку и протянула ее через стол. Хм, настоящий «паркер» с золотым пером. Интересная деталь, сейчас мало кто носит с собой дорогие чернильные раритеты.

– Я хотела попросить вас подписать. – Она замялась. – Простите, я понимаю, что вам сейчас не до этого, но кто знает, когда мы снова встретимся?

Арсений взял ручку, раскрыл книгу и написал на титульном листе: «Никогда не сдавайтесь. Ваш Арсений Платонов».

Он взглянул на дату внизу страницы. Тысяча девятьсот восемьдесят девятый год от Рождества Христова, город Москва. Другое время, другой мир, другая жизнь, другой Арсений Платонов. И Нины еще нет, она появится в его жизни только через два года. А Пашка только через четыре – милый смешной спиногрыз. Все дети милые, пока не вырастут.

– Вам нравится эта книга? – привычно спросил Арсений.

Странно, но она покраснела. Неужели у него сохранились поклонницы? Вот анекдот! Он, как корабль, давно сел на мель рядом с райским островом, где много чистой воды и фруктов. Добраться до него ничего не стоит – бирюзовый прибой донесет лодку к белой песчаной полосе за несколько минут. Да вот беда: экипаж давно мертв.

– И остальные ваши книги тоже, – пылко ответила незнакомка. – Но эту я знаю наизусть.

Арсений усмехнулся.

– Скажу вам по секрету, мне было двадцать восемь, когда я ее писал. Сюжет прямолинеен, стиль скачет от главы к главе, герои списаны с западных спецагентов, а героиня – с девушек Джеймса Бонда. Вот так я и творил.

– О нет! – возразила женщина, явно шокированная его признанием. – Это очень индивидуальная работа! В ней много чувства, интуиции, страдания…

– Страдания? – переспросил Арсений. – О да! Опять-таки между нами: в то время я питался исключительно собачьими галетами, украденными у соседского пса. Нужно было посвятить эту книгу ему.

Он расписался, поставил жирную чернильную точку, похожую на кляксу, и протянул книгу через стол.

Женщина покачала головой.

– Это лучшее, что вы написали. О, простите, – внезапно спохватилась она, – я такая бестактная!

Арсений махнул рукой.

– Не извиняйтесь, я уже привык, что все лучшее в прошлом. Вообще-то эта книга сплошное подражание. Не представляю, что вы в ней нашли.

– Себя, – ответила женщина. Худая морщинистая ладонь накрыла обложку. – Здесь все – правда, от первого до последнего слова. Понимание женщины. Сочувствие и уважение к ней. Очень редкое качество для мужчины-Писателя. – Она протянула руку и представилась:

– Полина.

Почему-то Арсений совсем не удивился. Отважная Полина, с которой началась эпопея о прекрасной провинциалке, покорившей Москву, вызвала моду на это имя. Многие Полины, родившиеся в начале девяностых, даже не подозревали о литературных пристрастиях своих мамочек. Но дама, сидевшая напротив, значительно старше героини Арсения.