Ирса Сигурдардоттир - Последние ритуалы

— Да, верно. — Он озадаченно крутил в руках звездочку.

— Понимаете, она с ботинка, который на нем был во время убийства, — продолжил Триггви. — Нет, конечно, она могла оторваться и до того. Я решил отдать ее вам, а там уж делайте что хотите.

— Так-так, — пробормотал Гуннар. Стиснув зубы, он серьезно посмотрел на Триггви, поднялся из-за стола и сказал: — Спасибо. Возможно, это не имеет отношения к делу, но вы правильно сделали, что сообщили мне.

Смотритель спокойно кивнул.

— Но и это еще не все, — сказал он и достал из кармана сложенное бумажное полотенце. — Женщина, которая убирала комнату отдыха в те выходные, обнаружила на полу не до конца стертые следы крови и нашла еще вот это… — Он вручил сверток Гуннару. — Думаю, надо сообщить в полицию.

Триггви поблагодарил профессора и вышел.

Декан задумался, как поступить. На самом ли деле это так важно? Не откроет ли он звонком в полицию ящик Пандоры? Снова начнутся расспросы… Этого нельзя допустить. Особенно сейчас, когда все возвращается на круги своя, к повседневной рутине. Если, конечно, не считать это проклятое письмо. Тяжело вздохнув, Гуннар смахнул звездочку в ящик стола — до понедельника подождет — и развернул бумажное полотенце. Он не сразу понял, что за предмет лежит перед ним и как он связан с делом. А когда понял, то зажал рот рукой, чтобы сдержать вопль. Он поднял трубку и набрал номер экстренного вызова полиции. До понедельника это ждать не могло.

Путешествие до отеля «Рангау» прошло как нельзя лучше: все кругом засыпало снегом, но погода стояла безветренная и ясная. Тора радостно уселась на переднее сиденье новенького джипа, взятого напрокат, и наслаждалась видами. Она особо подчеркнула, что по крутым склонам Камбара надо ехать медленно, и напичкала Маттиаса историями о несчастных случаях, которые здесь произошли, так что в результате они двигались по-черепашьи. Когда же Торе наскучило считать обгонявшие их машины, она принялась листать материалы следственного дела, наконец полученные от полиции. Теперь у них были все документы. Она внимательно читала описание футболки, найденной у Хюги, и внезапно вскрикнула:

— Ага!

Маттиас вздрогнул, джип вильнул.

— Что там?

— Футболка, — взволнованно сказала Тора. — Та самая футболка, которую я видела на фотографии, где Гаральду режут язык. Надпись на груди.

— И?.. — спросил Маттиас, не улавливая.

— На фотографии была видна цифра «сто» и часть букв. А здесь говорится, что на окровавленной футболке, найденной среди вещей Хюги, крупными буквами написано: «100 % силикон». Так что кровь точно после операции. — Довольная собой, Тора захлопнула папку.

— Хюги должен это помнить, — засомневался Маттиас. — Ведь не каждый день твою одежду заливают чужой кровью.

— Твою и мою — не каждый, — ответила Тора. — Помнишь, Хюги сказал, что ему не показали футболку. Про эту он мог просто забыть.

— Может быть, — сказал Маттиас. Дальше они ехали молча, но когда пересекали мост через Итри-Рангау перед въездом в городок Хедла, он неожиданно произнес: — Завтра они прилетают.

— «Они» — это кто?

— Амелия Гунтлиб и ее дочь Элиза, — пояснил Маттиас, не отрывая взгляда от дороги.

— Что? — Тора поперхнулась. — Зачем?

— Ты была права: сестра Гаральда гостила у него практически перед убийством, и она собирается нам об этом рассказать. Из слов ее матери я понял, что Гаральд говорил сестре, над чем работал, хотя и не очень подробно.

— Ну-ну, — сказала Тора. — Насчет сестры я поняла, а мать зачем? Рядом постоять?

— Нет. Она приезжает увидеться с тобой. Один на один. «Как мать с матерью» — вот ее слова. Я ведь тебя предупреждал. Или ты думала, что разговор будет по телефону?

— Именно. Что значит «как мать с матерью»? У нас состоится обмен впечатлениями о воспитании детей? — Тора очень не хотела этой встречи.

Маттиас пожал плечами:

— Я не знаю. Я не мать.

— Боже! — только и сказала Тора и откинулась на подушки сиденья. Прежде чем снова заговорить, она аккуратно взвесила свои слова. — Возможно ли, что его сестра причастна к случившемуся?

— Нет. И речи быть не может.

— Позволю себе спросить, почему и речи быть не может?

— Потому. Элиза другой человек. Кроме того, она вернулась домой только в пятницу. Она добиралась самолетом из Кефлавика во Франкфурт и потом поездом до Мюнхена.

— И ты рад поверить ей на слово? — удивленно спросила Тора.

Маттиас мельком на нее взглянул и переключил внимание на дорогу.