Ирса Сигурдардоттир - Последние ритуалы

— Что вы хотите от меня? Что мне делать? — кротко спросил Гуннар.

— Что делать? — язвительно повторила Мария. — Я позвала вас не ради моральной поддержки. Я хочу, чтобы вы нашли письмо. — Она обвела руками пространство. — Поищите, например, в аудиториях, у него дома, ну и везде, где он мог его хранить. Вам лучше знать, он ведь был вашим студентом.

Гуннар стиснул зубы. Он проклинал тот день, когда на университетском совете обсуждали прошение Гаральда о приеме, и припомнил, что он единственный возражал против его зачисления. Чувство неприязни возникло сразу, как только он узнал, что мюнхенская диссертация Гунтлиба посвящена охоте на ведьм в Германии. Он предчувствовал, что с этим студентом будут проблемы, но его возражения отвергли большинством голосов. И вот теперь он увяз в гуще неприятностей, несопоставимых с проблемами, которые создают обычные студенты.

— Кто об этом знает?

— Я. Вы. Я не обсуждала это ни с кем за исключением системного администратора, да и ему история до конца неизвестна. Он думает, что исчез только электронный документ. — Она замялась. — Я также обращалась к Бойи. Он работал с письмами, когда мы их только получили, и я попыталась выяснить, что ему известно. Он подозревает неладное, но, думаю, считает, что письмо не туда положили. Я даже не намекала, что его украли.

«Бойи — один из научных сотрудников. Он человек уравновешенный и вряд ли станет поднимать шум», — подумал Гуннар.

— Когда коллекция должна вернуться в Данию? Сколько есть времени на поиски?

— Я могу задержать отправку на неделю, но не больше. Если к тому времени письмо не найдется, мне останется только объявить, что оно исчезло. Но имейте в виду: я сделаю все от меня зависящее, чтобы случившееся считали вашим позором, а не нашим. Ваше имя будут трепать снова и снова. Кстати, одна маленькая птичка мне напела, что у вас на факультете уже пропадали документы… — Директор с прищуром посмотрела на декана.

Гуннар встал, его лицо пылало.

— Ясно.

Он был подавлен, ему было нечего сказать, больше всего хотелось выскочить из кабинета и хлопнуть дверью, однако, прежде чем выйти, он обернулся и задал беспокоивший его вопрос:

— Хотя бы приблизительно, о чем это письмо? Вы упомянули, что коллекцию досконально изучали… Ну кто-то же должен знать.

Мария покачала головой.

— Бойи чуть-чуть помнит, но смутно. Сам он исследует установление зеландского диоцеза в Дании и его влияние на исландскую церковную историю. Письмо же написано гораздо раньше, поэтому всесторонне он его не изучал. Там якобы упоминается про ад, чуму и смерть какого-то посланника. Вот все, что я смогла из него вытащить, не вызывая подозрений.

— Я буду держать вас в курсе. — Гуннар вышел и закрыл за собой дверь, не дожидаясь, пока Мария с ним попрощается.

Несомненно одно: письмо надо найти во что бы то ни стало.

Изумленная Тора медленно двигалась по сверкающему паркету огромной гостиной в изящнейшем из стилей минимализма. Мебели мало, но стоит она наверняка целое состояние, В центре два больших черных кожаных дивана, гораздо ниже, чем те диванчики, к которым она привыкла. Торе ужасно хотелось сесть на какой-нибудь из них, но тогда Маттиас поймет, что все это для нее в диковинку. Между диванами стоял столик, еще более низенький: казалось, у него вовсе нет ножек и столешница лежит прямо на полу.

Прекратив разглядывать мебель, она занялась стенами. Не считая плоского экрана, по всей гостиной висели картины — кажется, старинные. В комнате находились и другие древности, среди которых выделялось грубое деревянное кресло, хотя оно скорее искусная подделка, чем оригинал. Интересно, Гаральд сам занимался оформлением квартиры или все это сплошь работа дизайнера? Смешение старинного и современного придавало помещению очень необычный и индивидуальный образ.

— Нравится? — мимоходом спросил Маттиас. Его интонация ясно показывала, что он в отличие от Торы давно привык к роскоши.

— Стильно, — ответила она и подошла к стене рассмотреть показавшуюся ей очень старой гравюру. Вглядевшись, она отпрянула. — Боже правый, что это?!

Сюжет картины представлял собой странное и отталкивающее действо. В сцене участвовало около двадцати персонажей, в основном мужчины. Они были разбиты на пары, одни пытали других, наказывали или бичевали. Художнику, вероятно, пришлось изрядно попотеть, вырисовывая весь этот кошмар. Подошел Маттиас.

— А, эта… — Он чуть скривился. — Гаральд унаследовал ее от деда. Она немецкая. Рассказывает о событиях тысяча шестьсот какого-то года, в разгар религиозных войн в Германии. — Маттиас отвернулся от картины. — Она уникальна тем, что ровесница изображенному, то есть это не позднейшая интерпретация. Более поздние работы часто не столь реалистичны, в них все преувеличено. Или они стилизованы.