Алексей Макеев - Ищите девочку

– Всё, Кролик, хватит заподлянки разбрасывать, – он схватил ее в охапку, потащил в коридор – она успела еще швырнуть пару горстей, замолотила кулачками.

– Да отпусти ты, нервный какой, сама побегу…

Они промчались по неосвещенному коридору, запинаясь о ведра, сбивая со стен какие-то кадушки, лейки, старые лыжи. Дверь открыта, трясется – сторож не успел далеко убежать. За спиной раздался оглушительный грохот – бандюганы, поливая огнем, ломились в избушку. Максимов пяткой отбросил дверь, выпрыгнул на заднее крыльцо. Опора вдруг ушла из-под ног – крыльцо оказалось муляжом. Сбитая из неотесанных досок конструкция, просто прислоненная к фундаменту… Он с трудом сохранил равновесие, спрыгнул на землю. Принял на грудь Варюшу, которая тоже чуть не расплющила нос. Бегло обозрел антураж: справа забор на чей-то дачный участок, дырка в заборе уже проделана, слева полянка, за полянкой кусты, протока. Сторож убегал, расшвыривая тонкие тальниковые веточки – озирался на каждом шагу. Еще мгновение, и нырнет в туман. Своя-то шкура дорогая…

Он потянул Варюшу направо. Она вырвалась.

– Стой, Максимов, помоги…

– Ну что еще? – рявкнул он.

В доме раздался оглушительный треск. Кто-то с разгона ухнул на пол – взорвался трехэтажным! Что за козел горох рассыпал?! На упавшего налетел бегущий следом, заорал бэк-вокалом. Куча мала – можно представить. Неплохо, подумал Максимов. Девчонка продолжает поражать. Незаурядная реакция и весьма оригинальное мышление.

Образовалась заминка на несколько мгновений.

– Помоги же, – бормотала Варюша, пытаясь сдвинуть крыльцо. Он просек, чего она хочет, поднажал. Конструкция с кривыми ступенями затрещала, подалась вверх и взгромоздилась на попа. Детский сад, да и только… Он схватил Варюшу за руку, поволок направо от крыльца, где за поникшими кустиками облепихи виднелась дыра на заброшенный участок…

Облепленные грязью ботинки тормозили – будто гири привязали к ногам. Задыхаясь, он догнал Варюшу – она на корточках вползала в отверстие. Желание обернуться просто выкручивало шею. Он уступил соблазну. Обернулся. Грузно топая, матерясь на весь свет, Мазай вырвался из дома. Опоры под ногами, конечно, не оказалось. Падал зэк красиво и как-то по-киношному. Одна нога ушла в пустоту, другая запнулась о порог, бушлат наполнился воздухом, движение – экспрессией. Взмахнув руками, как будто собираясь обнять землю, он изогнулся и шмякнулся с размаху, носом. Даже выругаться не успел!..

Он боялся представить, что с ними сделают, если поймают…

– Смешно, Кролик, – бормотал Максимов, прыгая через грядки. – Ты умеешь поднять настроение…

– Не вижу ничего смешного, – огрызалась на бегу девчонка. – Не отстанут – получат еще…

А дальше начинались серьезные неприятности. Не стоило питать иллюзий, что бандиты не видели, куда они побежали. Отлично видели. Но замешкались по ряду форс-мажорных причин. Это утешало. Их могли догнать в любую минуту – зэки неслись, охваченные яростью, не чуя боли, исполненные жгучего желания поймать и убить…

Место для дачного поселка было выбрано не совсем удачно. Весь ландшафт вдоль и поперек прорезали овраги – большие, малые, снабженные утлыми мостками и просто деревянными настилами, грубо сбитыми и едва закрепленными. Начинался рассвет – безрадостный, серый. Хлопья тумана клубились по оврагам, цепляясь за голый кустарник и космы увядшей травы. На поверхности земли тумана было меньше – видимость составляла метров пятьдесят. Моросил дождь – уже и не вспомнить, то ли постоянно моросил, то ли недавно начался. Они бежали по трясущимся мосткам, стараясь не смотреть вниз, по дощатым «тротуарам», превращенным в скользкую гладильную доску; с «тротуаров» падали в разливы грязи, трещины, колдобины, теряли скорость, на отдельных участках «дистанции» откровенно буксовали, ругая друг дружку. Это очень напоминало популярный сон, который видел, наверное, каждый: бежишь изо всех сил, рвешь жилы, а фактически стоишь на месте – в отличие от тех, кто висит у тебя на хвосте…

Дачки нависали над обрывами, участки уступами сбегали в ложбины (что весьма затрудняло толковое земледелие). Но не все овраги были приспособлены под «четыре сотки». Некоторые успешно использовались под свалки. С одним таким и пришлось столкнуться в самый драматический момент. Сил уже не было – брели по колено в грязи. Черный пес – косматое, страшенное чудище, со свирепой перекошенной пастью – махнул через изгородь и с хриплым лаем бросился наперерез! Такая страшила, да еще в момент, когда он тут совсем не нужен! Крик ребенка поразил Максимова больше, чем этот уродец. Варюша орала так, словно ее зэки резали. Слева овраг – она метнулась в него, не раздумывая. Покатилась, кусты затрещали. Максимов растерялся. Собака прыгнула на него, мощно отталкиваясь всеми четырьмя лапами! Кто такая? Приблуда местная? А чем питается в этом глуховатом месте? Людьми?! Он поскользнулся – это и спасло ему жизнь. Собака развернулась на краю обрыва, снова прыгнула. Воспаленные глаза сочились бешенством. Он отмахнулся автоматом, начисто забыв, что надо стрелять. Удар пришелся псине по черепу, но тем не менее она вцепилась ему в голень! Сомкнула челюсти… Ужасная боль понеслась по ноге. Максимов завизжал, принялся остервенело бить собаку по хребтине. Чудовище разжало пасть, зарычало. Шерсть взметнулась дыбом – буквально! Какого дьявола прицепилась?! Он отыскал трясущимся пальцем спусковой крючок (любил Максимов собак, но не до такой же степени!). Уродище почуяло угрозу, метнулось в сторону. Выстрел взрыл фонтан в грязи. Мимо. Прыжок! Но лапы тоже застряли в жирном месиве, собака замешкалась, а Максимов машинально отшатнулся и, поняв, что деваться уже некуда, прыгнул в обрыв!