Алексей Макеев - Ищите девочку

– Нет, Максимов, они меня разозлили, не видать пощады фашистам… – гневно бурчала Варюша, сотрясая кулачками и порывисто дыша в затылок. Они неслись что есть мочи, раздирая густеющий туман. Поселок, слава богу, кончался. Но и зэки не дремали – слетелись на карканье подбитой Вороны, сообразили, куда бежать, и живо пристроились в хвост. На околице черным от копоти дымоходом выделялась выгоревшая дачка. Тропа спускалась к протоке, над которой плотным молочным облаком висел туман. За протокой – подтянутые сосны, покрытые предрассветной мглой: символический прореженный лесок. За леском – «Тополек» – унылое дачное товарищество в духе «Тихих зорь».

Варюша вырвалась вперед. Неслась, как антилопа, – какой-то смешной иноходью: левую ножку отбрасывая дальше правой и забавно выворачивая пятку. И вдруг свернула – по кратчайшей дороге к воде. Протока пересохла, однако дожди, хлещущие больше суток, наполнили пустое русло, вдохнули жизнь в хиреющий канальчик. Максимов машинально подался за девчонкой. Кусты вставали из тумана, изрытая трещинами земля, мусор… Внезапно она проделала маневр и резко остановилась. А он летел по инерции, масса-то не девичья… Препятствие бросилось в глаза. Ива, рассеченная молнией до самого основания. Деревце исчезло, а пенек остался. С острыми ветками ниже слома! Отличный обман зрения! Еще мгновение, и он бы насадил живот на частокол. В последний миг он как-то сжался, оттолкнувшись от земли, перелетел торчащие штыками ветки и, соорудив корявый кульбит, шлепнулся на пятую точку. Ноги провалились в воду. Дыхание перехватило, он не сразу сообразил, что произошло. Автомат, отправленный в свободный полет, больно ударил по спине. Оттого и очнулся.

– Браво! – захлопала в ладоши Варюша. – Бис! Чудеса под куполом цирка!

– Я тебя высеку когда-нибудь, – пообещал Максимов, хватаясь за автомат, – быстро в воду, девчонка…

– Погоди… – Глаза Варюши загорелись мстительным блеском. – Я сейчас им сделаю западло – этим нехорошим дядькам…

Продолжая что-то бормотать, энергично стянула с себя курточку, сложила ее повдоль и пристроила на том месте, где упал Максимов. Крики приближались. Но зэков потянуло куда-то в сторону – не видно же ни черта в тумане…

– Что ты делаешь? – остолбенел Максимов. – Замерзнешь, идиотка!

– Отстань, – отмахнулась девчонка. И вдруг заорала, сложив ручонки рупором: – Эй, придурки, мы здесь, ловите нас!

Ну точно, мелькнула мысль, насмотрелась «Один дома»…

– Сюда, братва!!! – завизжал из предрассветной хмари Лупатый. – Мы сделали их!!!

Лающая очередь ударила по туманным берегам. Салютуют, что ли?

– Максимов! – встрепенулась девчонка. – Ты что, остолбенел? А ну бежим отсюда!..

Они вбежали в воду, держась за руки. Вода по колено, муть сплошная. Затылок жгло нещадно – он не выдержал, обернулся.

Лупатый в растопыренном бушлате первым вынесся к реке. Завертел головой, не сбавляя хода. Весело подпрыгнул, разглядев белесое пятно на берегу.

– Здесь девчонка!!!

А дальше было что-то из разряда: «Зарисовки с живодерни». Он помчался на ориентир, как бык на красную тряпку. Дикий рев насаженного на вертел барана огласил мглистое пространство. Споткнувшись о пенек, он напоролся животом на торчащие из пенька ветки, вычертил дугу и, лишь зарывшись головой в прибрежную слякоть, перестал орать. За Лупатым из белесой хляби вылупился охваченный бешенством Мазай. Вырвал из воды сокамерника, дал под дых в качестве тонизирующего. Пнул аккуратно сложенную курточку, плюнул с досады, схватил отлетевший автомат.

– Пошли, – пихнул Максимов девчонку. – Отличный номер.

Они пробороздили русло и выбежали к лесу. Туман остался за спиной, в низине. Особой ценности в плане укрытия от погони этот разреженный сосняк не представлял – простреливался насквозь. Они неслись по узкой тропке, размытой дождем, еще не зная, что ничего хорошего впереди не будет. Лесок кончался, обрисовался лужок в клочках чахлой растительности, косые ворота без створок, скучные четырехскатные крыши…

Опять лачуга сторожа! Приземистая бревенчатая изба, окно с наличниками, ставни, дымок из закопченной трубы. Раздолье лопухов у ограды и яростный лай, сопровождаемый бренчанием цепи. Кудлатая псина, сверкая глазищами, металась вдоль будки. Максимов отбросил щеколду с калитки, обернулся. Погоня мешкает, пока не видно. Не пора ли прекращать эти веселые старты?

Варюша подпрыгивала от холода и возбуждения. Он втолкнул ее в калитку и погнал по усыпанной щебнем дорожке к крыльцу. Собака встала на дыбы, натянув цепь, зашлась в истошном лае.