Ирса Сигурдардоттир - Возьми мою душу

— И как же вы помогали Бирне? — спросила она.

— Ее интересовала история здешних мест, но ни у мамы, ни у дяди Бёркура не было ни времени, ни желания говорить на эту тему. Я рассказывала ей наши легенды, пыталась найти для нее старые карты, но ничего не обнаружила. Зато мне попались несколько фотографий. Бирна им очень обрадовалась.

— Вы не помните, кто был изображен на тех фотографиях? — удивленно поинтересовалась Тора. В подвале, где она копалась, имелся целый ворох фотографий, и ей показалось странным, что и Бирна о них не знала, и девушка не добралась. «Наверное, та же излюбленная стена, только с другими обитателями», — мелькнула у нее мысль.

— Главным образом, мои прадедушка и прабабушка, сфотографированные у фермы. Были еще и другие люди, но мне они неизвестны. — Девушка неожиданно замолчала и взволнованно взглянула на Тору. — Вы считаете, мне следует вернуть фотографии? Мама и дядя Бёркур до сих пор не знают, что я взяла их.

— Думаю, следует вернуть. И сообщить полицейским. Завтра они сюда приедут. Вы живете неподалеку?

— Не совсем. У нас есть дом в Стиккисхольмюре, где я могу остановиться. Я стараюсь приезжать как можно чаще. — Не сводя с Торы глаз, она прошептала: — Из-за Стейни. Он не хочет жить в Рейкьявике.

Тора кивнула.

— Он ваш родственник? — спросила она. Мэтью ушел вперед, но не слишком далеко, и Тора не осмелилась поинтересоваться, каким образом молодой человек угодил в инвалидное кресло. Меньше всего ей хотелось, чтобы тот услышал расспросы о своей внешности.

— Да, кузен, — сообщила девушка и прибавила: — По линии отца.

Мэтью остановился и обернулся, явно запыхавшийся. Они достигли вершины холма, и Тора поспешно переключилась на тему о найденном трупе.

— Не знаете, кому потребовалось убивать Бирну? Она с кем-то водила знакомство или, быть может, у нее завелись враги?

Девушка покачала головой.

— Думаю, у нее вообще врагов не было. По крайней мере она никогда ни о чем подобном не заикалась. Мы встречались всего несколько раз: я приходила на старую ферму «Креппа» разбирать вещи, она тоже частенько там появлялась. С ней приятно было поговорить. Не знаю, относится ли это к делу, но она намекала, что здесь у нее есть близкий друг.

— Близкий друг? — повторила Тора с возрастающим любопытством. — Вы не в курсе кто?

Берта задумалась на несколько мгновений.

— Не знаю, стоит ли говорить вам об этом. Видите ли, он женат. Они встречались тайно. Бирна доверилась мне. Она знала — я никому ничего не скажу. Даже теперь, когда она мертва.

«До какой же степени нужно быть одинокой, чтобы доверять секреты малознакомой девочке? — подумалось Торе. — Да еще такой юной. Ей же едва исполнилось двадцать».

— Мне кажется, обо всем этом вам следует сообщить полиции. Подобные инциденты случаются как раз в результате запутанных любовных интрижек. Вы же не хотите, чтобы убийца ускользнул от закона?

Берта отчаянно замотала головой:

— О Господи, конечно, нет! — Тора и Мэтью заметили, как девушка задрожала, взявшись за ручку кресла. — Хорошо, — произнесла она, поблагодарила Мэтью за помощь и повернулась к Торе. — До свидания. Надеюсь, мы еще увидимся. У вас тут дом?

— Нет, мы остановились в отеле, — ответила Тора, недовольная тем, что ей не удалось выведать у девушки имя таинственного друга Бирны. Та помахала ей и, медленно толкая перед собой кресло, отправилась в обратный путь.

Но через несколько шагов внезапно обернулась и громко сказала:

— Его зовут Бергюр. Местный фермер, живет неподалеку. Поместье его называется «Тунга». — Девушка отвернулась и снова двинулась в путь.

Тора и Мэтью молча смотрели на неторопливо удалявшуюся от них худенькую фигурку. Идти Берте было тяжело, кресло постоянно подскакивало на камнях. Когда она отошла на почтительное расстояние и уже не могла их слышать, Мэтью произнес:

— Что же все-таки стряслось с этим парнем?

Вигдис обвела взглядом холл. Никого. Посмотрев на часы, она убедилась, что постояльцы должны вот-вот вернуться. Разных национальностей и интересов, все они, казалось, приобретали здесь две общие привычки — вставать между восемью и девятью и после завтрака немедленно отправляться на природу. Возвращались же, как правило, сразу после двенадцати. Вигдис доставила Йонасу определенное беспокойство, и хорошо это понимала. Изначально тот надеялся, что гости станут проводить больше времени и соответственно тратить больше денег в стенах гостиницы. Волновались массажистки, хилеры, сексологи, чтецы ауры и иные специалисты, обосновавшиеся в отеле, поскольку зарплата их зависела от количества оказанных ими услуг. Теперь же они в основном мучились бездельем, ибо нужда в них появлялась к выходным. Чтобы заработать достаточно денег, им приходилось тратиться на рекламные объявления и придумывать разные хитрости, дабы заманить клиентов. Йонас питал большие надежды на зиму и увеличение потока исландцев. «Но когда она еще придет? — подумала Вигдис. — Лето только-только начинается». В последние дни специалисты сильно нервничали, сознавая, что невостребованность вынудит кого-то из них свернуть свою деятельность в отеле.