Дэвид Гранн - Дьявол и Шерлок Холмс. Как совершаются преступления

Своим хитроумием Бурден гордился, однако не заносился и признавал истину, которая известна любому мошеннику, хотя большинство из них не желает высказывать ее вслух: в сущности, обманывать людей не так уж сложно. Такие люди, как Бурден, легко подмечают слабости своего собеседника — тщеславие, алчность, одиночество — и умело пользуются этим, чтобы внушить к себе доверие. Задним числом в большинстве «идеальных афер» обнаруживаются такие логические ошибки и даже абсурд, что становится даже неловко за поддавшихся на обман людей.

Бурден по большей части старался использовать лучшие стороны человека — его готовность сочувствовать и делать добро. Он и сам это подтвердил:

— Никому и в голову не придет, чтобы несчастный, страдающий ребенок мог солгать.

Далее Бурден рассказал мне, как в октябре 1997 года он оказался в приюте для подростков в Линаресе, в Испании. Судья по делам несовершеннолетних, которая вела его дело, потребовала, чтобы он представил доказательства своей личности и возраста, в противном случае она собиралась взять у него отпечатки пальцев и передать их в Интерпол. Бурден прекрасно знал, что в полиции давно имеются его отпечатки пальцев и другие сведения о нем и что, если в нем узнают совершеннолетнего человека с криминальным прошлым, его ждет тюрьма. Из этого испанского приюта он уже однажды попытался сбежать, но был пойман, и теперь персонал не спускал с него глаз. И тогда Бурден совершил нечто выходящее за пределы нормального человеческого воображения — тут уж он, пожалуй, мог превратиться в «монстра», чего он, по его словам, ни за что не хотел. Он не стал придумывать себе очередную личину, но присвоил чужую — личность шестнадцатилетнего мальчика из Техаса, числившегося в списках пропавших детей. Бурдену тогда исполнилось уже двадцать три года, и ему предстояло убедить испанские власти в том, что он американский подросток. Более того, ему необходимо было убедить родственников пропавшего мальчика в том, что он их сын, брат и внук.

По словам Бурдена, план сам собой зародился в его мозгу во время бессонной ночи: если он проведет судью и его примут за американца, его отпустят. Утром Бурден попросил разрешения воспользоваться телефоном в офисе приюта и позвонил оттуда в Национальный центр пропавших и подвергшихся насилию детей в Александрии, штат Виргиния: он искал новую маску. Обратившись к служащей центра по-английски (он довольно основательно освоил язык за время своих путешествий), Бурден назвался Ионатаном Дюреаном, директором приюта в Линаресе, и сообщил, что в приюте появился напуганный подросток, который отказывается назвать свое имя, но говорит по-английски с американским акцентом. Он описал самого себя — невысокого роста, худой, выдающийся подбородок, темные волосы, щель между передними зубами — и поинтересовался, не числится ли похожий ребенок в списках разыскиваемых детей.

Женщина из Национального центра перебрала картотеку и ответила, что это может быть Николас Баркли, пропавший в Сан-Антонио 13 июня 1994 года в возрасте 13 лет. Согласно заявлению родственников, в последний раз Баркли был одет в «белую футболку, лиловые штаны, черные кеды и у него был с собой розовый рюкзак». Дюреан-Бурден довольно скептическим тоном сказал, что особых надежд не питает, но, возможно, центр мог бы предоставить дополнительную информацию по этому Баркли. Служащая пообещала немедленно отправить факсом основные документы по делу Баркли, а все остальное выслать по почте. Бурден продиктовал ей номер того самого факса, которым ему разрешили воспользоваться, положил трубку и стал ждать. Выглянул осторожно за дверь, проверить, не идет ли кто. В коридоре было темно и тихо; где-то вдалеке слышались шаги.

Но вот уже принтер печатает — печать бледная, большую часть текста не разобрать, но фотография вышла неплохо. Сходство с пропавшим мальчиком показалось Бурдену достаточным. «У меня получится», — решил он, перезвонил в американский Центр пропавших детей и заявил доверчивой служащей:

— У меня прекрасные новости! Николас Баркли стоит прямо тут, возле меня.

Женщина обрадовалась и попросила «директора» позвонить в полицейский участок Сан-Антонио следователю, который вел дело об исчезновении Николаса.

Бурден в очередной раз сменил маску — теперь он превратился в испанского полицейского, — позвонил американскому «коллеге» и, пользуясь только что полученной информацией, включая «розовый рюкзак», заявил, что пропавший подросток найден. Полицейский на том конце провода пообещал связаться с ФБР и посольством США в Мадриде. Пожалуй, это было уже чересчур, однако давать задний ход было поздно.