Майкл Коллинз - Потерянные души

Я продолжал гнать машину, снова и снова проигрывая эту песню, и всякий раз мне представлялась Лойс с бигуди в волосах.

Прошла неделя с того дня, как Хейден высмеял мои отношения с Лойс. После этого он напомнил о себе только дважды. Прислал отчет о химикалиях, вызвавших пожар в хижине. Несомненный поджог. Моя машина изъята и обследована специалистами. Результатов этого обследования я так и не получил.

Хейден ни разу не упомянул о Кэндол, из чего следовало, что он ее не нашел. Думаю, именно ее исчезновение подействовало на его отношение к делу — ниточка совпадений, складывавшихся, на его взгляд, в убедительные косвенные улики против меня. В каком-то смысле я его не винил.

Именно поэтому я отправился в Канаду, именно поэтому я взял с собой пистолет.

В Ниагара-Фолс я приехал поздно вечером. Пит сидел в своей клетке, его черные глазки горели. Город был стылым и покинутым, совсем не таким, каким я видел его в фильмах пятидесятых годов, романтичных, с крутой интригой. Американский берег исчерпывался унылым парком, подводившим к обзорным площадкам, где, наверное, люди примеривались, не прыгнуть ли им вниз.

Во всяком случае, я примеривался.

Я подъехал к мотелю возле парка, и вот тут Пит сорвался. То ли вспомнил о том, что у него на глазах произошло с Лайонелом, то ли заразился ощущением беспросветного отчаяния. Мне пришлось накрыть клетку, чтобы заставить его утихнуть, но даже это до конца птицу не утихомирило.

Кончилось тем, что я уехал оттуда и колесил по угрюмым пределам парка, пока не наткнулся на ветхий мотель под вывеской «Прибежище новобрачных», который видывал лучшие дни.

Я снял недорогой номер — сезон уже закончился. Он щеголял кроватью в форме сердца и джакузи, вышедшей из строя. Однако номер сдавали с видеомагнитофоном, за пользование которым взималась предоплата. Я вставил в него кассету с Джейн Фонда, и Пит угомонился.

Звонить брату Лойс Сэму предстояло в одиннадцать вечера, а потому я включил радиобудильник, улегся на кровать и уснул. Будильник зазвонил, и я проснулся, будто и не спал вовсе. Никаких снов, ничего, — просто открыл глаза и обозрел холодную стерильность номера.

Время остановилось, утратив всякое значение. Чувствовал я себя, как, возможно, Джанин, когда она ушла от меня, и на секунду я искренне пожалел о том, что причинил ей.

По телевизору шел фильм про жену, которая убила мужа, ударив его по голове замороженной ногой барашка. Явившаяся полиция тщетно искала орудие убийства. А жена, пока полиция обыскивала дом, тушила ногу барашка в духовке.

Я вышел в темноту. У меня оставалось еще время до звонка Сэму. Напротив автостоянки мотеля была галерея игровых автоматов. Полное запустение.

В отдалении слышался шум водопада. В тумане из брызг все блестело. Афиша рекламировала прогулку с гидом на кораблике «Дева Тумана» для осмотра водопада.

Не знаю, почему я кончил тем, что позвонил Джанин, но я позвонил — может быть, чтобы попрощаться. Я был беглецом, и все мои звонки с этого момента наверняка будут прослеживаться. Этот звонок давал полиции возможность определить, что я уехал в Канаду, но удержаться я не смог.

Я трясся в ознобе. Телефонная будка стояла вблизи водопада. Трубку взял Сет. Он поймал меня врасплох.

Я сказал:

— Где ты научился управлять самолетами, Сет?

Сету потребовалась минута, чтобы проснуться, потом он сказал:

— А! Ты про День благодарения.

— Да, про него. Где ты научился летать?

Я услышал, как Сет зевнул — легкий щелчок его челюсти.

— В армии.

— А я и не знал, что ты бывший военный, Сет.

— Откуда бы тебе знать, — заметил он.

— Пожалуй, неоткуда, Сет, — сказал я. — Вероятно, этот разговор — самый длинный из всех, которые мы вели.

— Думаю, ты прав, думаю, так оно и есть.

— Так не годится, раз ты растишь моего сына. Думаю, нам надо бы стать друзьями или хотя бы разговаривать по-человечески.

— Начать никогда не поздно.

Я сказал:

— Мне нравится такое отношение, Сет.

— Спасибо.

У меня было ощущение, что я прочухиваюсь после похмелья.

— Ты не против, если я тебя кое о чем спрошу?

— Валяй.

— Надеюсь, тебя не заденет, Сет, что я задаю тебе такой вопрос, но скажи, ты думаешь об Эдди, как о своем сыне? Или ты думаешь о нем, как о сыне Джанин?