Евгений Сухов - Я подарю тебе «общак»

Он понимал, что затея безумная. Скорее всего, его повяжут прямо на пороге ОГПУ. С другой стороны, чекисты вряд ли ждут, что в их цитадель кто-то попытается проникнуть. Все нормальные люди обегали управление ОГПУ десятой дорогой, потому как знали, что страшнее места не сыскать. Обдумывая различные способы вызволения компаньона, Слон вышел на лестничную площадку и увидел внизу, в пролете, колыхнувшиеся тени. Несколько человек бесшумно пробирались по лестнице. Сомневаться не приходилось – шли по его душу. Выхватив пистолет, он ринулся по лестнице вверх, взобрался на чердак, потом выбрался на крышу. С крыши спустился по водостоку, но так, что раз пять едва не сорвался, а на уровне второго этажа вырвал из стены вместе со сгнившими креплениями целую секцию трубы, сорвался, чудом приземлился на ноги и неуклюже ломанулся в кусты, держась за сердце и задыхаясь.

Никто не преследовал его, однако это не означало, что он напрасно осторожничал. Преследователи просто потеряли беглеца, не ожидая от старика подобной прыти. Слон и сам себе удивлялся. Одной ногой в могиле, а скачет, как в молодые годы. Потом он подумал о причине появления «фраеров» на лестнице и сипло прошипел себе под нос, пораженный внезапной догадкой: «Фима, сука, засыпал! Некому больше». Барыга явно плохо кончит в скором времени, слепому было ясно.

Подавив очередной приступ кашля, Слон стал тихо пробираться по аллее к скверу. Когда перевалило за полночь, он наконец добрался до мрачного здания управления ОГПУ, возвышавшегося черной громадой на фоне ночного неба. Только в нескольких окнах горел свет, в остальных было темно. Слон подумал, что вряд ли его в такой час пустят внутрь, и решил дождаться утра. Зашел в подъезд дома напротив, проник в подвал, устроился на мешках с углем и мгновенно заснул. Сработала привычка, приобретенная на Соловках, – спать при любой возможности.

Когда забрезжил рассвет, он проснулся и поднялся со своего каменного ложа. Все тело болело, точно его били палками. Отряхнувшись, Слон привел себя в более-менее цивилизованный вид и пошел претворять в жизнь план по освобождению товарища. Первым делом избавился от оружия, оставив только нож, спрятанный в рукаве рубахи. На входе он протянул дежурному паспорт и бумагу.

– К кому и по какому делу? – поинтересовался чекист, просматривая документы.

– К Калганову, – соврал Слон, решив, что имя начальника произведет должное впечатление на охранника.

– Сейчас я узнаю, – кивнул охранник и взялся за телефон: – Зинаида Андреевна, шеф у себя? Ясно… Да понял.

– Что, его нет? – напрягся Слон.

– Вышел, где-то здесь ходит, – пояснил чекист и указал ему на ряд стульев у стены: – Присядьте здесь и подождите.

Слон направился было через вертушку, но охранник его остановил:

– Погодите, я должен вас проверить.

Вернувшись назад, Слон поднял руки, позволив себя обыскать, а затем, забрав документы, прошел внутрь, сел, куда ему указали, и стал ждать, стреляя глазами по сторонам. Вокруг ходили хмурые люди в форме. Ему до конца не верилось, что он так легко смог проникнуть в такое место. Потом он заметил дверь в туалет. Чекист с красным лицом, державший себя надменно и важно, толкнул ее и скрылся из глаз. Видно, начальник какой, решил Слон и спросил у охранника:

– А можно, я в туалет схожу?

– Идите, – равнодушно бросил охранник, разворачивая свежий номер «Губернских новостей», – только быстро, иначе начальство мне голову снимет. Они не любят, когда чужие здесь шляются.

Он знал, что у Калганова имеются платные осведомители в преступной среде, и нисколько не удивился необычному виду гостя. Знал он также и другое – нрав у начальника очень переменчив, и лучше всегда лишний раз перестраховаться.

Слон вовсе не хотел в туалет. Он зашел туда вслед за чекистом, встал рядом с ним у соседнего писсуара, убедился, что никого рядом нет, выхватил нож и приставил лезвие к его горлу:

– Тихо, падла ментовская. Где парень и девка, которых вчера привезли?

Одновременно с этим он вытащил из кобуры обалдевшего чекиста «наган», разрядил, высыпав патроны из барабана себе в карман, защелкнул и вернул «наган» обратно в кобуру. Стрелять все равно было нельзя – на шум тут же сбежалось бы все управление с пушками.

– В-вы п-понимаете, что делаете? – заикаясь, спросил «краснолицый», обдав вора густым запахом перегара.

Слон врезал ему в солнечное сплетение, поставил на колени и снова приставил к горлу нож:

– Второй раз повторять не буду. Говори или кровью захлебнешься!