Евгений Сухов - Я подарю тебе «общак»

Из зала к ним поднялся высокий тощий человек, одетый в модную клетчатую рубаху и идеально отглаженные брюки, заправленные в сверкающие, точно зеркало, сапоги, хрустевшие при каждом шаге. Как у большинства посетителей заведения, у него была очень короткая стрижка. На Сергея глянули холодные голубые глаза, а тонкие губы с уголками, опущенными книзу, дрогнули в неком подобии улыбки. Заломив на затылок свою кепку с маленьким козырьком, вор в законе по кличке Дрозд без приглашения сел за их столик. Закурил самокрутку с планом и удобно развалился на стуле, как хозяин положения. Двое его корешей с обезьяньими лицами остались стоять чуть позади предводителя. У бандита в тельняшке, прозванного Боцманом, из-за пояса торчал «маузер». У второго в пиджаке и белой сорочке оружия видно не было, но оно у него, естественно, имелось. Недаром его прозвали Сеней Портным, людей он пришивал умело.

– Привет честной компании, – улыбнулся им Дрозд, демонстрируя золотую фиксу на переднем зубе.

– Здорово, коли не шутишь, – хмуро ответил Лапа. Он старался сохранять внешнее спокойствие, в то время как рука мягко легла на «браунинг» под полотенцем на коленях.

– Эй, Лапа, грабки-то подними, – нервно рявкнул на него Боцман, выхватив «маузер».

– Так, все остыли, – громко приказал Дрозд, – без нервов.

– Я спокоен, – ответил Лапа и скосил глаза на напрягшегося Слона: – Здесь крови делать не будем.

– А «мочить» никто никого и не собирается, – усмехнулся вор, – мы тут с корешами побазарили за тебя да порешили. Короче, такая тема. Ты прямо сейчас сваливаешь из города и больше здесь не показываешься. Или с тебя спросят, как с гада. Тебе решать.

– Значит, так и порешили? – сдерживая рвущийся изнутри гнев, спросил Сергей.

– Тебе грех жаловаться, – усмехнулся Дрозд, – из-за твоих кренделей всем бродягам в эти дни пришлось туго. За тобой должок. Зачем ты вообще «усатого» решил выставить? Он этого не любит. На государственное хавальник разевать не моги. Пункт «г» статьи 162 УК РСФСР – «тайное похищение чужого имущества, совершенное из государственных и общественных складов, вагонов, судов и иных хранилищ… путем применения технических средств или по сговору с другими лицами». До двух лет, а если под горячую руку попадешь, то и в расход пустить могут. Статья 59-я, слышал, поди, – «Особо опасные преступления против порядка управления». Пятьдесят девятая – родная сестра пятьдесят восьмой. Буржуев надо было бомбить, за это тебе «красноперые» только спасибо бы сказали. А теперь все. Сам засветился и всех нас подставил. Так дела не делаются. – Он сделал паузу и поинтересовался: – Так что, мы договорились?

– А Слон как же? – кивнул Лапа на товарища. – За него что решили?

– К нему у нас претензий нет, – пожал плечами Дрозд, – он честный вор, из наших, посему пусть гуляет на все четыре стороны.

Лапу такой расклад не особенно удивил. Он знал, что местным ворам он давно как кость в горле – сын белогвардейца, с манерами, достаточно образованный, одевается с шиком, как господа. В свое время даже учиться пошел в гимназию, но революция спутала все карты. Сам же Дрозд и его кореша – сплошь из народа, с самого дна, люмпены и бродяги, люто ненавидевшие представителей старорежимной воровской элиты. Урки поднялись вместе с революционной волной, ввели свои правила, вырезали «старых» воров, объявив во всеуслышание, что они «ссучились», и захватили власть. Лапа для них был чужаком, бывшим, а Слон, напротив, в доску своим, потому как из босяков.

Слон всю жизнь мотался по тюрьмам. Совершил кучу побегов. Последний срок трубил на Соловках, но смог свинтить и оттуда. Бежал во время двухчасовой прогулки, когда охрана ослабила бдительность. Перелез через стену у кремля, спустился к озеру и добежал до леса. На побережье связал заранее приготовленными веревками несколько бревен и на них добрался до материка. На берегу его еле живого, с переломанными костями, нашли рыбаки. То, что Слон выжил, было настоящим чудом. В лагере решили, что он утонул во время переправы, так как после обеда началась буря, бушевавшая весь следующий день. У Слона не было ни семьи, ни дома, ни гроша за душой. Все средства от грабежа он тут же спускал в притонах, и за это его уважали. С Лапой же Слон сошелся благодаря счастливой случайности – в одной потасовке молодой «медвежатник» спас ему жизнь. С тех пор они вместе очистили с десяток касс, однако так и остались совершенно разными людьми, из разных классов.