Евгений Сухов - Я подарю тебе «общак»

Люди, собравшиеся вокруг, были сплошь крестьяне, которые бежали из соседних деревень от раскулачивания. Все с семьями, с узелками, и в их глазах светилась надежда. Они и не подозревали, что скоро будут подвергнуты жутким унижениям, пыткам, а потом их умертвят. Стиснув зубы, Лапа взялся за «наган», спрятанный под одеждой. Взглянув в маленькие поросячьи глазки Вассы, он понял, что за этим расплывшимся лицом скрывается кровожадный монстр.

Вдруг краем глаза он заметил какое-то движение в толпе, повернулся и похолодел: с трех сторон к нему двигались «быки» Дрозда – Зуб, Гира и Глухой. Как же его смогли опознать? Потом он вспомнил пристальный взгляд местного хламидника Корявого. Верно, он его раскусил, но не подал виду, а сам потом «стукнул» куда надо. Выхватив «наганы», Лапа отскочил к телеге сектантов. Тут же грянули выстрелы, и народ ринулся врассыпную. Светлана, не знавшая, куда бежать, схватила за волосы одну из сектанток – девчонку лет одиннадцати – и прикрылась ею от пуль.

Стиснув зубы, Лапа палил сразу с обеих рук. Он не любил насилия и крови, но тем не менее получалось у него очень неплохо. Первым он снял Глухого. Тот рухнул у простреленной бочки с водой. Следующим упал Гира. И только потом Лапа получил пулю в плечо и выронил один из револьверов. Во втором кончились патроны.

– Портной на сходке поклялся, что лично намотает твои кишки на пику, только, похоже, я его опережу, – ухмыльнулся щербатым ртом Зуб и выстрелил. Лапа отпрыгнул, но пуля все равно задела его по груди. Оказавшись рядом со Светланой, он отпихнул девчонку, а саму женщину рванул на себя, и следующие пули достались ей. Выхватив из сапога нож, Лапа метнул его в противника. Зуб схватился за горло, выронил пистолет и упал на землю с кровавой пеной на губах. Лапа выпустил из рук мертвую Светлану и шагнул к телеге. Матушка Васса в этот момент кое-как сползла на землю и собиралась дать деру. Лапа встал перед ней, перегораживая дорогу:

– Куда же вы, матушка? Веселье еще не закончилось. – Затем подобрал заряженный «наган», какое-то шестое чувство заставило его обернуться.

За спиной у прилавков стоял Боцман. В «медвежатника» полетели вилы. Лапа увернулся в последний момент и выпустил в Боцмана две оставшиеся в револьвере пули. Обе угодили тому в живот. Боцман сел и уронил голову на грудь. Издали разлилась трель милицейского свистка.

– Черт! – выдохнул Лапа, зажимая рану на плече и глядя на матушку Вассу, которую пригвоздило огромными вилами к телеге. Она была еще жива, но такие раны не оставляли шансов. – Ты слишком легко отделалась, – сказал ей Лапа, увидел, что глаза у той остекленели, повернулся, чтобы уходить, и вдруг наткнулся на нож.

– Привет, Лапа, – прошипел ему в лицо довольный Портной.

Лапа перехватил его руку и не позволил убийце поднять нож вверх и распороть все кишки. Ударил его головой в лицо изо всех сил, наступил на ногу, навалился. Портной начал падать. Лезвие вышло из раны, и Лапа, развернув его, всадил вору прямо в сердце.

– Сука! – выдохнул Портной и упал, держась за нож.

Однако кошмар продолжался. К ногам Лапы подкатились две гранаты, и он взглянул на ряды. Умиравший Боцман со слабой улыбкой вскинул руку в прощальном жесте. Недолго думая, Лапа прыгнул в сторону. Налетев на девчонку, которой прикрывалась Светлана, он свалил ее на землю и прикрыл собой. Следом грянули два взрыва. Лапе показалось, что у него со спины содрали всю кожу да еще плеснули сверху расплавленным свинцом. Повернувшись на бок, он спокойно подумал, что умирает. Над ним склонилось лицо девочки, которую он спас.

– Поставь в церкви свечку за упокой моей души, – попросил Лапа. Последнее, что отразилось в его глазах, – это небо перед закатом.

– Откинулся, – констатировал подбежавший милиционер.

Выбравшись из подземного входа назад в склеп, Захар Петрович посмотрел на мать и печально констатировал:

– Пусто. Похоже, что нас опередили. Да и немудрено, место-то ненадежное. От реки вообще любой может заметить и пролезть. Правда, там часть тоннеля осыпалась.

– А может, клад где-нибудь в другом месте? – предположила Алла Львовна, не желая сдаваться. Она уже успела привыкнуть к мысли, что они разбогатеют, и разочарование было слишком мучительным.

– Ну, и где же? – язвительно поинтересовался Антонов.

– Там, в гробах. – И Алла Львовна осветила фонарем ряд каменных гробниц.

– Ну-ну, – усмехнулся следователь и заглянул в ближайшую гробницу, крышка с которой была кем-то сброшена. – Тут нет. Что, будем сдвигать остальные и выбрасывать мертвецов, как заправские осквернители?