Рут Ренделл - Солнце для мертвых глаз

Но Тедди редко бывал дома. А если и бывал, то не выходил из столовой. Там он делал домашнее задание или же, подражая мистеру Ченсу, развешивал на стенах свои рисунки. Он сам оправлял их в рамы, собственноручно изготовленные с помощью специальных тисков мистера Ченса. Однажды Джимми забрел в столовую, увидел, что сын сидит на раскладушке и читает «Два пути» Рескина [4] «Два пути» – пять лекций Джона Рескина по искусству и архитектуре. , и спросил, не пора ли тому оторвать задницу от кровати и сходить на биржу труда.

– А почему бы тебе самому не сходить туда? – спросил Тедди, не поднимая головы.

– Не смей так разговаривать с отцом!

Тедди решил, что такое заявление не заслуживает ответа, но через некоторое время, за которое Джимми успел поорать и даже постучать кулаком по пыльному буфету, сказал:

– Я никогда не буду работать «на дядю».

– Что? Что, черт побери, все это значит?

– Ты слышал, – сказал Тедди.

Джимми подскочил к нему, замахнулся, однако был слишком толстым и хилым, чтобы довести начатое до конца, к тому же ор вылился в приступ сухого кашля, который почти согнул его пополам. Он стоял перед сидящим сыном и тяжело дышал, и, чтобы не упасть, ему даже пришлось опереться на Тедди. Тот молча оторвал от толстовки из магазина «Оксфам» [5] Независимая международная благотворительная организация, помогающая незащищенным слоям населения. дрожащие руки отца и вывел того из комнаты, придерживая за воротник куртки, как вырывающееся животное – за шкирку.

Но даже Джимми и Элейн знали, что существует безработица. Если Тедди бросит школу, работу он не найдет. Ему придется бездельничать, сидя в столовой, и его присутствие дома ничего хорошего не обещает. К тому же он высок и силен – Тедди вымахал выше ста восьмидесяти сантиметров и, оставаясь худощавым, был мускулист и обладал немалой силой, – поэтому, когда пришли бумаги на его университетский грант, Грексы подписали их и сделали это не без облегчения. Тедди не придется ездить далеко или уезжать из дома. Колледж находится на конечной станции линии «Метрополитэн», до него ехать без пересадок.

Элейн так растолстела, что больше не могла носить помолвочное кольцо. Намазав палец вазелином, она кое-как стащила его. А обручальное осталось на пальце, оно врезалось в плоть и изредка посверкивало золотом, напоминая блестку, зажатую двумя розовыми подушками. Она приступила к magnum opus [6] Magnum opus – (лат.) крупное литературное произведение. , к делу всей своей жизни – к кружевному покрывалу на их с Джимми двуспальную кровать. Нитку Элейн взяла кипенно-белую, но в скором времени полотно приобрело равномерный желтоватый оттенок, как будто его вымочили в чае.

Кейт поменял «Линкольн» на лимонный «Форд Эдсел-Корсар» выпуска конца пятидесятых. Возможно, американцам того времени не понравилось переключение передач кнопками на руле или их оттолкнул дизайн решетки радиатора, напоминающей рот, который произносит «О!», вместо того чтоб походить на акулью усмешку. Как бы то ни было, проект «Эдсел» с самого начала оказался неудачным, видимо, поэтому Кейт купил свою машину всего за пять тысяч фунтов у одного дилера на юге Лондона.

Несмотря на свой преклонный возраст, до Кейта автомобиль имел всего одного хозяина, тот редко выезжал и накатал всего десять тысяч миль. Однако Кейт все равно разобрал двигатель на детали и снова собрал его. Все то долгое лето он работал в саду, и с шумом, производимым им, уже не соперничал шум от пилы или рубанка на соседнем участке, так как мистер Ченс умер в июле.

У него не было детей, а ближайшим родственником был кузен. Когда он умер, на похоронах только и присутствовал, что этот кузен. Тедди даже не пришло в голову проводить мистера Ченса в последний путь. Его заботило только одно: теперь ему будет негде работать, так как дом наверняка продадут. Беспокойство Тедди слегка уменьшилось, когда он узнал, что мистер Ченс оставил ему все свои инструменты плюс множество деревянных заготовок, краски и рисовальные принадлежности. Он попытался сложить все это в столовой, но, обнаружив, что это невозможно, испытал первый в жизни приступ дикой ярости. Раньше он всегда сохранял хладнокровие, но сейчас злость была горячей и неистовой, от внутреннего кипения его лицо набухло и покраснело, на лбу вздулись вены.

Вся эта мебель в столовой – сплошной мусор, его давно следовало выставить наружу, чтобы он гнил под дождем. Тедди так и сделал бы, если бы смог протащить все это через узкое французское окно. В какой-то момент он был готов выломать, круша стену, это окно, выбить стекла и раскрошить на щепки деревянные переплеты, но осторожность возобладала над злостью. У них хватит мозгов вызвать полицию, у всех троих. И как только мебель попала в комнату?