Рут Ренделл - Солнце для мертвых глаз

– Тебе хватает денег? – спросила Агнес у Тедди.

– Денег?

– Они дают тебе деньги, ну, на карманные расходы?

Оба знали, что «они» не дают. Тедди покачал головой. Он изучал физиономию бабки и недоумевал, как у нее может быть четыре подбородка и ни одной шеи. Когда Агнес наклонилась, чтобы расстегнуть замок на огромной черной сумке, подбородки стали частью ее груди, как у бульдога.

Из красного кожаного кошелька она достала фунт:

– Вот, возьми. Это на неделю. Через неделю получишь еще один.

Тедди взял деньги и кивнул.

– Скажи «спасибо», негодник.

– Спасибо, – сказал Тедди.

Агнес подозревала, что в такой ситуации ей следовало бы обнять и поцеловать Тедди. Но никогда прежде этого не делала, а начинать сейчас было поздно. Кроме того, она чувствовала, что он оттолкнул бы ее или даже ударил. Поэтому просто сказала:

– Тебе придется заходить ко мне за деньгами. Я тебе не девочка, чтобы бегать туда-сюда.

Кейт, высокий, грузный мужчина, походил на постаревшего Дэвида Ллойд Джорджа; у него была такая же квадратная челюсть, прямой нос, высокий лоб, широко посаженные глаза и «соболиные» брови, как и у этого государственного деятеля. Его внешность дополняли довольно длинные седые, с желтизной, волосы и обвисшие косматые усы. В молодости Ллойд Джордж был красив, как когда-то и Кейт, но годы, переедание и выпивка сказались на его привлекательности, и сейчас, в пятьдесят пять, он выглядел дряхлым стариком.

Было в нем нечто, что вызывало ассоциацию с огарком. Или с фигуркой из воска, оставленной на солнце. Его щеки обвисли, появился второй подбородок. Казалось, Кейт стекает по шее на грудь в стремлении укорениться пышной массой над животом. Из-за таяния – или как еще назвать то, что происходило с ним, – руки и ноги стали тощими, как спички. Его крашеные волосы поредели, но оставались длинными на затылке. Кейт стал собирать их в хвост, стягивая голубой резинкой.

К тому времени, когда Тедди пошел в среднюю школу, Элейн стала заметной фигурой в округе, но все воспринимали ее скорее как нищенку и бездомную, нежели как добропорядочную жену и мать одиннадцатилетнего сына. Одетая с головы до ног в собственноручно связанные ею вещи всех цветов радуги – в буквальном смысле с головы до ног, так как Элейн вязала крючком шляпы и туфли, а также платья и плащи, – с длинными, ниже плеч, седыми волосами, выбившимися из-под полосатого головного убора, непрерывно куря, она бродила по магазинам и нередко возвращалась только с одним предметом в связанной ею же авоське. Приходилось снова отправляться в магазин, по дороге Элейн усаживалась у чьей-нибудь ограды, курила и пела ранние хиты из «Кам Хитер» до тех пор, пока ее не начинал бить кашель. Он приводил ее в бешенство, Элейн прекращала петь и вместо этого принималась осыпать прохожих оскорблениями.

Джимми ходил в паб, а еще в пенсионный отдел, чтобы отмечаться, и все. У него была эмфизема, но он об этом не знал, так как не обращался к врачам. Днем Джимми страдал одышкой, а ночью задыхался. Элейн, он и Кейт – все говорили, что курение – на пользу, потому как успокаивает нервы. Стены в доме Грексов и в особенности потолки приобрели темно-охряный цвет, примерно такой же, как пятна на указательных пальцах у Элейн и Джимми. Никто ни разу не делал косметический ремонт и, естественно, не мыл стены.

В школе Тедди делал успехи. Он подавал надежды в рисовании, а позже в таком предмете, который назывался «технология дизайна». Тедди хотел научиться рисовать, но у школы таких возможностей не было, поэтому его учил мистер Ченс. Учил его точности и четкости, а также опрятности. Он заставлял его – снова и снова – рисовать круги и рассказывал историю о «круге Джотто»: как к художнику пришел папский посланник и попросил нарисовать что-нибудь, дабы его святейшество мог оценить его мастерство; а тот не стал ничего придумывать и одним движением кисти нарисовал на листе бумаги идеальный круг. У Тедди так и не получилось нарисовать идеальный круг, но все равно выходило неплохо.

Ему нравилось рисовать, а потом делать всякие вещицы в мастерской мистера Ченса; сначала это было нечто простенькое, затем изделия усложнились, в них появились элементы резьбы. Тедди получил аттестат о неполном среднем образовании и перевелся в шестой класс колледжа, чтобы успеть подготовиться и сдать экзамены на повышенный уровень по искусству, графическому дизайну и английскому.

Дома, естественно, никто не проявлял ни малейшего интереса к тому, чем он занимается в школе, хотя отец уже не раз поднимал шум из-за того, что, мол, пора Тедди бросать учебу и зарабатывать деньги. Он взрослел, и трое старших Грексов уже начинали смотреть на него по-новому, как на человека, который может быть им полезен, и как на члена семьи, которого можно использовать. В качестве мальчика на побегушках, посредника между представителями властных структур или газовой компании, кормильца, кухарки и даже уборщицы. То, что до настоящего времени они практически игнорировали Тедди, для них значения не имело. Грексы не подозревали ни о каких упущениях со своей стороны. Однако стали искать расположения Тедди, правда, в мелочах и едва ли осознанно. Элейн специально для него ставила в холодильник банки с колой – только она никогда не обращала внимания на то, что тот терпеть не может холодные напитки, – и все трое предлагали ему сигареты.