Николай Оганесов - Играем в 'Спринт'

- Устраивает.

- Неси бабки, сделаю в лучшем виде. - Витек поставил передо мной рюмку. - Что будешь пить?

- У меня с собой ни копейки, - напомнил я, обдумывая, как бы ловчее подвести разговор к главному.

- Неважно, я угощаю, - расщедрился он. - Такое дело полагается спрыснуть. Чего тебе налить?

- Ну, если угощаешь. - Я никогда не пил мартель и ткнул в соответствующую бутылку.

Он поцокал языком и отрицательно покачал головой. Жалко, что ли, стало? Я указал на стоящий рядом литровый сосуд с болгарским вермутом.

- Чудак, в них же вода! - рассмеялся Витек. - Обыкновенная водопроводная вода. Приличное пойло я в заначке держу - только для друзей и по повышенному тарифу.

- Ну ты и химик! - вырвалось у меня.

- А то как же, - не обиделся Витек. - Чего добру зря пропадать. Так тебе водку или коньяк?

- Все равно. - Я понял, что еще не удостоен чести считаться его другом и что, следовательно, не могу претендовать на его личные запасы. Кстати, сколько будет стоить "Шарп"?

- Две с половиной, - ответил он и наполнил рюмку.

- Две с половиной?! Это дорого.

- Дорого?! - Витек безусловно знал свой потолок, но уж здесь не терпел других авторитетов. - А сколько ж ты хотел? Стерео! С памятью! В упаковке! И пара кассет в придачу...

- Дорого, - повторил я. - Кузя за свой дешевле платил.

- А ты откуда знаешь?

- Он говорил.

- Что там он говорил! - раздраженно бросил Витек. - Я сам ему ту машину доставал, лично. В ней дефект был: автостоп не работал, и клавишу записи заедало, а цена та же.

Он явно химичил, как и со своей псевдоалкогольной коллекцией, но теперь это не имело никакого значения.

- Кузе сбавил, - сказал я, - и мне сбавь.

- Да не сбавлял я ему, не сбавлял! Ты бы его поменьше слушал, трепач он был, каких мало. Если на то пошло, магнитофон ему вообще даром достался... - Витек сообразил, что поверить в его альтруизм, мягко выражаясь, трудно, и внес поправку: - То есть почти даром. В долг он брал. Стас за него платил.

- Неважно, кто платил. Важно сколько. - Я изо всех сил старался не выдать обуявшую меня радость. - Сергей сказал, что вернул все долги. Значит, он и платил.

- Вернул?! - не на шутку возмутился бармен. - Из каких же это капиталов он их вернул? Из зарплаты?

- У него "Спринт" выигрышный был.

- Нашел, что вспомнить! Он свой выигрыш за месяц спустил, промотал до последнего пфеннига. А потом нищим ходил. Что ему босс подкинет, тем и сыт бывал. У меня же штаны клянчил, торговался за каждый рубль.

- Ты что-то путаешь, - подзадорил его я. - У Кузи деньги водились, это факт.

- Я-то ничего не путаю. Это он тебе лапшу на уши вешал, а ты за чистую монету принял. Кто-кто, а уж я его финансы наперечет знал. Он шмотки спокойно видеть не мог, твой Кузя, аж дрожал весь. С его аппетитом никакого "Спринта" не хватило бы. Ему б свой счет в банке иметь, а он кассиром при кабаке работал, за сто сорок рэ. Чужие считать - это он умел, а у самого в карманах шаром покати. А еще чистюлей прикидывался, нос воротил, если помочь просили...

Витек одернул пиджак и поправил манжеты, однако страсти в его словах не поубавилось. Правда, последующие его слова плохо вязались с предыдущими:

- Кузя, если хочешь знать, умнее всех нас оказался! Шутка сказать босса облапошил. Стас до сих пор места себе не находит...

Не сомневаюсь, что экскурс в недалекое прошлое Кузнецова был бы продолжен, но тут затрещала бамбуковая занавеска и на горизонте показался Герась.

Увидев меня, он поморщился, точно больной на приеме у зубного врача, и удивленно уставился на бармена.

- Ну, пока, ребята, - сказал я. - Не буду вам мешать. - И специально для Витька присовокупил: - А насчет цены надо подумать.

- Смотри не прогадай, - ответил он. - Машина классная, жалеть потом будешь.

Выйдя на улицу, я не удержался и заглянул в окно.

На следующий день я неоднократно и во всех подробностях восстанавливал то, что увидел внутри, хотя ничего из ряда вон выходящего там не происходило. Компания за столиком приканчивала вазу с фруктами. Девушки лихо отплясывали в ритме "диско", а Витек бережно сливал содержимое моей рюмки обратно в коньячную бутылку.

Герася рядом с ним не было. Он вынырнул из-под стойки, сказал что-то бармену и пулей понесся к выходу с явным намерением меня догнать. Я поспешил улизнуть, так как имел все основания полагать, что он снова будет клянчить гонорар за свои труды и отделаться от него будет непросто.

Знай я, что вижу Герася в последний раз и что жить ему оставалось считанные минуты, не стал бы так торопиться.