Джек Ричи: Радикальный способ

— Дорогая, мне нужно ненадолго заглянуть в университет, кое-что доделать. Когда вернусь, точно не знаю.

— Хорошо, милый, — улыбнулась Дорис. — Кстати, ты не заметил, что я почистила шрифт в машинке и сменила ленту?

Я застыл со шляпой в руке.

— Когда это ты успела?

— Сегодня утром.

Я вышел на улицу. Моросил мелкий дождь.

— Миллионы людей неправильно пишут слово "простираются", — сердито ворчал я, поворачивая ключ в замке зажигания, — А ленту в машинке она сменила, потому что…

Тут мотор завелся, и я поехал в бар «У Мака».

Заняв свободный табурет у стойки, я заказал шотландское, нагнулся, развязал и завязал шнурок на правом ботинке и огляделся по сторонам, ожидая, что сейчас ко мне кто-нибудь подойдет.

Как бы не так. Никто из посетителей не двинулся с места.

Я посмотрел на часы. Ровно восемь. Наверное, он или она запаздывает.

Я принялся дожидаться.

Через восемь человек я сдался, не говоря уже о том, что умудрился превратить шнурок на правом ботинке в какой-то Гордиев узел.

Когда я вернулся домой, Дорис спала. Я доел большой пакет картофельных чипсов, который, как смутно помнил, зачем-то купил в баре, и, пошатываясь, отправился в постель.

Проснулся я с дикой головной болью. «Может быть, это аллергия на чипсы?» — горестно подумал я, распутывая шнурок.

— Ты, случайно, не простыл? — обеспокоенно спросила Дорис, заметив, что я, не притронувшись к еде, пью третью чашку кофе подряд.

— Надеюсь, что нет.

Допив кофе, я проглотил пару таблеток аспирина и поехал на работу. Две утренние лекции тянулись, как бесконечная пытка, и я едва дождался полуденного перерыва.

Мне удалось что-то затолкать в себя в кафетерии, после чего я решил прогуляться по студенческому городку, чтобы освежиться. Когда я остановился, чтобы закурить трубку, ко мне подошел высокий, хорошо одетый мужчина. Взглянув на мои ботинки, он усмехнулся.

— Я вижу, вам удалось справиться со шнурком.

Я изумленно уставился на него.

— Так это вы прислали мне то письмо?

— Да. Вчера вечером я был в баре «У Мака».

— Какого же черта вы не подошли ко мне?! Особенно до того, как я купил эти мерзкие чипсы?!

— Потому что я очень осторожный человек. А дело требует осторожного подхода. — Он внимательно посмотрел на меня, — Что вы подразумевали под «радикальным способом»?

— А вы как думаете? — грубо буркнул я, все еще не в силах успокоиться.

— Убийство?

— Верно, — после некоторого колебания ответил я.

Он внимательно оглядел меня с головы до ног,

— И сколько бы вы попросили за убийство моей жены?

— Десять тысяч, — наобум ответил я.

Похоже, сумма его ничуть не обескуражила.

— Каким образом вы собираетесь это провернуть?

— Сначала мы организуем вам алиби, а потом я ее застрелю. Вас никто не заподозрит.

Он одобрительно кивнул.

— Что ж, план и в самом деле очень простой и должен сработать… профессор Паркерсон.

Я опешил.

— Откуда вы знаете, как меня зовут?

— Вчера вечером я проследил за вами до дома, а утром — до университета. И, честно говоря, профессор, мне не верится, чтобы человек, занимающий ваше положение, был готов пойти на убийство — ни как профессионал, ни как… любитель.

— Сэр, — натянуто проговорил я, — вам предлагают убить вашу жену. Если сумма вас устраивает, то…

— Я не женат. Профессор, что вы задумали?

— Это вас не касается.

Его глаза насмешливо блеснули.

— По-моему, об этом стоит сообщить в полицию. Они могут заинтересоваться,

— Я уже получил «добро» от полиции. Как минимум, на уровне сержанта.

— Тогда, может быть, мне поделиться этой информацией с каким-нибудь газетчиком? Эта история может показаться ему вполне достойной публикации… Ну так как? Идти а газету?

Я вздохнул.

— Нет.

Мы сели на ближайшую скамейку, и я рассказал ему о своем эксперименте. Когда я закончил, он сразу же спросил:

— Вы получили ответы на ваше объявление?

— Пока что шесть.

Несколько секунд он молчал, а потом медленно протянул:

— Профессор, когда вы узнаете имена ваших клиентов — тех, что войдут во вторую группу, — вы передадите их мне?

— Вам? Чего ради?

— Я заплачу ван по пятьсот долларов за каждое имя — разумеется, при условии, что дальше буду иметь дело с клиентом напрямую.

— Зачем вам эти имена?

Он улыбнулся.

— Одна из главных трудностей в моей профессии — войти в контакт с перспективным клиентом. В отличие от вас, я не могу дать рекламное объявление.