Дэвид Дэвис - Шерлок Холмс идёт по кровавым следам

Я же, заметив перемену, происшедшую в сэре Генри после того сурового испытания на пустоши, пришёл в смятение. Бледные, впалые щёки и потемневшие беспокойные глаза красноречиво говорили о том, что он всё ещё во власти переживаний, выпавших на его долю. Они с Мортимером уже несколько недель находились в городе, занимаясь приготовлениями к кругосветному круизу, который, по мнению доктора, поможет подлечить расшатанные нервы баронета.

Мрачным порталам Баскервиль-холла вновь предстояло остаться без хозяина. Бэрримор, этот преданный слуга, чья семья служила Баскервилям на протяжении нескольких поколений, наконец попросил расчёт и вместе с женой отправился в Плимут, где намеревался открыть небольшую гостиницу. До возвращения сэра Генри огромный особняк заперли.

Пожелав счастливого пути и обменявшись рукопожатиями, мы тепло простились с нашими новыми друзьями. После их ухода мы с Холмсом прекрасно провели вечер, поужинав у «Марчини», а затем отправились в Альберт-холл, чтобы послушать великолепное пение братьев де Решке в «Гугенотах» Мейербера.

На протяжении всего вечера Холмс держался очень непринуждённо, был общителен и остроумен, но я не мог отделаться от чувства тревоги. Я достаточно долго жил вместе с Шерлоком Холмсом, чтобы знать, что подобная разговорчивость — опасный признак. Дела завершены, и потребность в исключительных способностях Холмса отпала — до возникновения какой-либо новой интригующей задачи, а пока им очень скоро овладеют скука и неудовлетворённость. Мой друг во многих отношениях напоминал дитя, всецело находящееся во власти какой-нибудь необычной загадки. Едва головоломка будет разгадана, его можно успокоить, лишь подсунув новую необычную игрушку. В случае с Холмсом единственное, что могло бы вызволить его из мрачных глубин депрессии, — кроме бутылочки с кокаином, приносившей лишь кратковременное облегчение, — это следующая игрушка, следующее преступление, которое потребует напряжения его невероятных мозгов.

В тот вечер, потягивая бренди, мы допоздна засиделись у камина. Холмс говорил без умолку и касался самых разнообразных тем — от средневековых мистерий до пороков современной внешней политики. Утром, однако, его поведение заметно изменилось — он стал необщительным и замкнутым. Казалось, проснувшись, он вдруг понял, что задачи, заслуживающей его внимания, не осталось.

Презрительный возглас, с которого я начал своё повествование, был, по сути дела, первой его репликой, обращённой в то утро лично ко мне.

— Вампиры? — переспросил я, озадаченный внезапной его вспышкой.

— В газете, — буркнул он, жестом указывая на отброшенную в сторону «Таймс».

Взяв страницу, которую читал Холмс, в правом нижнем углу её я нашёл статью, так возмутившую моего друга. Вот что в ней говорилось:

ВАМПИРЫ — РЕАЛЬНОСТЬ?

На вводной лекции под названием «Редкие религиозные культы в Восточной Европе», прочитанной вчера вечером в Королевском обществе, профессор Авраам Ван Хельсинг из Амстердамского университета рассказывал о своей вере в то, что он определяет как «культ восставших из мёртвых», то есть культ существ, которых принято называть вампирами.

Ван Хельсинг уверял слушателей, что эти создания действительно существуют и что сам он с ними встречался. «Самая надёжная их защита — невежество и неверие. До тех пор пока цивилизованный мир отказывается признать их существование, этот нечестивый культ будет процветать», — заявил он, вызвав тем самым бурную реакцию аудитории. Некоторые члены Общества в негодовании покинули зал, многие освистывали приезжего лектора и осыпали его бранью.

В конце концов порядок был восстановлен, и профессор продолжил лекцию, не упоминая больше вампиров.

— Действительно, странно, — сказал я, откладывая в сторону газету, — что такой известный учёный делает на публике подобное опрометчивое заявление.

— Опрометчивое заявление! — негодующе фыркнул Холмс. — Да он просто сделал из себя посмешище. Не составляет труда понять, как эти суеверия передаются из поколения в поколение где-то в отдалённых крестьянских общинах, но здесь мы видим учёного человека, который пытается доказать достоверность подобных небылиц. Даже самому примитивному научному сознанию должно быть очевидно, что суть подобных верований заключается не в сверхъестественном, а в том, что причудливые народные предания воспринимаются как реальные события. Для непросвещённого ума грань между реальностью и фантазией размыта, но образованному человеку следует без колебаний отбрасывать такого рода чепуху.