Ольга Славина - Игры больших мальчиков

— Врать нехорошо, — неожиданно для всех изрек Павлик.

— Устами младенца, — обрадовалась неожиданной поддержке Катя.

Но потом Павлику надоело быть идеальным ребенком. Он якобы пошел мыть руки, а сам пускал кораблики в ванной, причем в роли флагманского корабля выступал пузырек из-под Катиного шампуня. И крышка оказалась открытой, чтобы слон не задохнулся в трюме. Ведь корабль перевозил слона прямо из Индии. Конечно, Надежда порывалась купить новый шампунь. Но Катя заверила, что содержимого во флаконе почти не было, так что и говорить не о чем.

Надя с Павликом засобирались домой, потому что мальчику пора спать. И Кирилл вот-вот придет с работы и потребует ужин.

Только ближе к полуночи Светик поняла, что исчерпала свое красноречие, и хотела уйти не про щаясь, но в дверях напоролась на Катиного папу. Он с ней сначала минут десять здоровался, потом столько же говорил: «До свидания! А помнишь, как моя Катька победила на олимпиаде в восьмом классе?»

Светик не помнила и вообще была занята другим. Пыталась не принюхиваться к степени алкоголизации собеседника.

— Мне бежать надо, дядя Вова. У меня еще встреча в клубе. И не помните мне одежду, фотографы тоже в клуб ходят…

Конечно, Кате с мамой хотелось сквозь землю провалиться или хотя бы уплыть куда подальше на кораблике со слоном. Но, с другой стороны, Светик сама виновата. Вернее, ее отец. Раньше он работал вместе с Катиным, оба даже административно-хозяйственные посты на подмосковном заводе занимали. А потом Светин папаша стал Катиного подпаивать, чтобы на его место пролезть. Так что Катин давно на пенсии. А ее — еще в обойме.

Одним словом, спать у Кати легли уже сегодня. А вставать ей в шесть утра. Она и встала. И бегом побежала на остановку. Но, видимо, недосып сказался. Она пропустила три маршрутки: сначала уступила место женщине с ребенком. Потом ее оттеснили какие-то плечистые парни. По виду — вчерашние собутыльники ее отца. Короче, на работу она опять опоздала…

— Дожили! Раньше уголовные дела у нас на полках пылились, а теперь наши полки в уголовное дело попадут. Если не полки, то коридор — точно, — вздохнула заведующая читальным залом Нина Федоровна. — Бедная Мила…

— Нечего маньяков провоцировать, юбки короткие носить, — проворчал заведующий архивом. — И сигнализация не помогла. Зачем вообще на нее тратились? И ты, Чижова, опоздала. Думаешь, поймала маньяка, можно теперь на работу не ходить? У меня конференция на носу, а она где-то гуляет. Кто будет материал для доклада «Документирование единиц хранения, оказавшихся вне описи» собирать? Пушкин?

— Значит, вас, Катенька, на конференцию пригласили? Поздравляю! — обрадовалась Нина Федоровна.

— Не меня, — уточнила Катя. — Платона Ивановича.

— Тогда при чем тут вы и Пушкин? Кто докладывать будет, тому и материал собирать.

— Вот именно, — как-то вдруг растерялся Платон Молотов. — Мне позвонить надо. Срочно. В министерство…

— Катенька, хотите чаю? — подмигнула тетя Нина.

Если представить себе архивного работника, то получится Нина Федоровна, вернее, тетя Нина. Полноватая дама за пятьдесят, неброско одетая, с волосами, собранными в пучок, и добрыми глазами. Ну и что, что XXI век, и микрофиши заменяют сканированием документов. Ну и что, что теперь не нужно ломать глаза и спину, переписывая поблекшие бумаги, достаточно эффектно щелкнуть цифровым фотоаппаратом. Правда, за отдельную плату. А у тех, кто интересуется наукой, а не бизнесом, денег обычно нет. Так что архив он и есть архив. И тетя Нина зимой по-прежнему куталась в шаль и пила чай не из электрического чайника, а из электрического самовара. Чай она заваривала с ромашкой и мятой, что в свете последних событий оказалось весьма кстати.

А еще тетя Нина никуда не торопилась. Так что Катя получила передышку. Опоздаешь тут! Если после охоты на маньяка, допросов тебя еще до ночи пытались напугать, подкупить, разжалобить.

— И не говори, милочка, ты вчера такое пережила, — кивнула тетя Нина. — Ой, прости, не буду тебя, от греха, так называть. Наша Милочка в реанимации. Я с утра звонила. Без сознания и изменений.

— Хотя бы не хуже, — попыталась найти позитив Катя.

Но на душе было муторно.

Сколько не откладывай, а от единиц хранения не уйти. Ну почему у выступлений и статей Платона Ивановича такие скучные названия? В истории ведь столько всего интересного. А он все «методологию» и «документирование» выбирает. Вот бы был у Кати другой начальник. Более творческий. По фамилии Радзинский, например… Но нет, ей даже госпожа Суровцева не грозит.