Андрей Бондаренко - Купчино, бастарды с севера

— И что можешь сказать о романе? — заинтересовался Пашка. — Насколько текст близок к …, э-э-э…

— К реалиям, имевшим место быть?

— Ага, именно к ним.

— Ну, как тебе сказать, — задумалась Сашенция. — Очень много однозначных пересечений. Хотя, имеются и различия. Обычная картинка для художественного произведения.

— Кто — по версии Хрусталёва — является Главным злодеем?

— Московский депутат по фамилии — «Науменко», понятное дело. Это он, жадный засранец, всё и организовал. Включая гибель незадачливых чукотских бастардов.

— А что у Серёги с финалом? — насторожился Сомов. — Чем книжка-то заканчивается?

— Слегка размытый финал. Очевидно, запланировано продолжение романа.

— Можно поконкретнее?

— Пожалуйста. Непогрешимые и отважные «фээсбешники» увозят контейнеры с островным грунтом в неизвестном направлении. Только ни слова не сказано о кладе. Какие — конкретно — древние артефакты были найдены? Неизвестно… Что касается Науменко. Его сперва задерживают, типа — для выяснения неких обстоятельств. Правда, безо всяких гранат с усыпляющим газом. А потом вступает в силу хвалёная «депутатская неприкосновенность». Поднимается нехилый шум. Генерал-лейтенанта, возглавлявшего городское УВД, отправляют в отставку, майора «Окунева» переводят в капитаны, а Науменко отпускают на все четыре стороны. Из серии: — «Продолжение следует…». Кстати, для Сергея Хрусталёва фигура Глеба Ивановича Бокия не нова. Он уже упоминал об этом заслуженном чекисте в одном из своих фантастических романов, написанном года три с половиной тому назад…

Ненавязчиво зазвучала мелодия из знаменитого голливудского кинофильма — «Крёстный отец».

— Здравия желаю! — поднеся мобильник к уху, поприветствовал Пашка. — Слушаю вас, господин генерал-лейтенант. Есть новости?

— Сугубо хреновые, — тяжело вздохнув, сознался Тургаев. — В ржавых контейнерах с островным мусором ничего ценного не нашли. Ни тебе сейфов, ни железных ящиков. Ни-че-го. Только бетонные блоки, земля, глина, песок, трава, ветки ивового кустарника и битый кирпич… Понимаешь, о чём я толкую?

— Понимаю. А, вот, контейнера… Куда их вывозили? В Москву?

— Никуда. Распотрошили — неторопливо и вдумчиво — прямо на территории поместья нашего питерского строительского олигарха. Естественно, с его личного и любезного согласия.

— А, может…

— Отставить! — рассердился генерал-лейтенант. — Не утруждайся, Павел Сергеевич, придумыванием новых версий.

— Почему?

— По кочану. Не было никаких бесценных сокровищ, спрятанных в фундаменте дачи чекиста Бокия. Да и быть не могло.

— Э-э-э, — засомневался Сомов. — Это точно установлено?

— Точней не бывает… Во-первых, в архиве Глеба Ивановича был обнаружен некий зашифрованный план, вернее, ребус, разгадав который, можно было достаточно точно определить, где находилась дача заслуженного чекиста. Естественно, вместе со спрятанными сокровищами. Мол: — «Железный ящик зарыт в юго-восточном углу фундамента, на глубине семидесяти сантиметров…». Вроде бы, нормальный документ, старенький и заслуживающий доверие. Но опытные «фээсбэшные» эксперты однозначно установили, что мы имеем дело с искусной подделкой. Да, сама бумага, на которую нанесли план, была изготовлена в самом начале двадцатого века. Но только рисунки и текст, отображённые на ней, были нанесены совсем недавно. От силы — полтора-два года назад… Во-вторых, и некоторые найденные фотографии относятся к той же категории. То бишь, к категории современных подделок. В частности, те, на которых зафиксированы всякие каменные «свечки» и «кубы», а также приметная металлическая чаша, имеющая — якобы — прямое отношение к Святому Граалю… Эй, подполковник! Почему молчишь? Уснул?

— Думаю…

— Умная мысль посетила? — голос Тургаева заметно оживился.

— До конца не уверен, — признался Пашка. — Но свет в конце туннеля, определённо, замаячил… Можно, Трофим Иванович, я подъеду к вам на Некрасова? Скажем, завтра, с самого утра?

— Подъезжай, родной. Буду ждать…

В просторном генеральском кабинете — с момента последнего Пашкиного визита — особых изменений не наблюдалось. Те же стол, стулья и стеллажи. С торцевой стены — на фоне Кремля, Адмиралтейства и горных лыж — посетителям улыбались Путин, Медведев и Бушков. Владимир Владимирович и Дмитрий Анатольевич улыбались доброжелательно, а, вот, Александр Александрович — презрительно. В антикварном кожаном кресле располагался «старенький добродушный пасечник» — только в красивом генеральском мундире, украшенном многочисленными орденками и медальками.